Почему Обломов переехал

Переезд с дачи на Выборгскую сторону в квартиру к вдове Пшеницыной приближает Обломова к Обломовке и, напротив, устраняет его от большой жизни, жизни инициативной, заботливой, жизни, которая рисуется в воображении Ольги Ильинской, вознамерившейся по просьбе Штольца спасти Обломова от лени, апатии и погибели. Великий мир, необозримые пространства, куда звал Обломова Штольц, приглашая его ехать вслед за ним в Великобританию, позже в Париж, ведь сам Штольц по делам ездит по всей Европе, в том числе посещает и в Бельгии, этот великий мир не для Обломова. 

Квартира на Выборгской стороне та же Обломовка, по словам Обломова. 

"Илья Ильич встанет с утра часов в девять, время от времени увидит сквозь решетку забора мелькнувший картонный пакет под мышкой уходящего в должность братца, позже примется за кофе. Кофе все таковой же замечательный, сливки густые, булки сдобные, рассыпчатые. Позже он примется за сигару и слушает пристально, как тяжело кудахтает наседка, как пищат цыплята, как трещат канарейки и чижи. Он не приказывал убирать их. "Деревню подсказывают, Обломовку", - произнес он. Позже сядет дочитывать начатые на даче книжки, время от времени приляжет халатно с книжкой на диванчик и читает. Тишь идеальная: пройдет разве боец какой-нибудь по улице или кучка мужиков, с топорами за поясом. Изредка-изредка заберется в глушь разносчик и, остановясь перед решетчатым забором, с полчаса горланит: "Яблоки, арбузы астраханские" - так, что нехотя купишь что-нибудь". 

Обломов делает собственный выбор: он остается в халатике, с вдовой Пшеницыной, с 
Обломовкой в душе. Пространство квартиры сходу же изменяется. Если поначалу 
Обломов имел отдельный стол и отдельную кухню в квартире Пшеницыной, а 
она только в силу собственной любви к нему беспокоилась о его кушаньях, после разрыва 
с Ольгой "Обломов, видя роль хозяйки в его делах, предложил единожды ей, в 
виде шутки, брать все заботы о его продовольствии на себя и освободить его от 
всяких хлопот... Но на иной день из кухни Обломова все было перетаскано на 
кухню Пшеницыной; серебро его и посуда поступили в ее буфет . 
Все пошло на великую ногу; закупка сахару, чаю, провизии, соленье огурцов, моченье яблок и вишен, варенье все приняло необъятные размеры . В Агафье Матвеевне, в ее постоянно движущихся локтях, в попечительно останавливающихся на всем очах, в постоянном хождении из шкафа в кухню, из кухни в кладовую, оттуда в погреб, 
во всезнании всех семейных и хозяйственных удобств воплощался эталон того необозримого, как океан, и ненарушимого покоя жизни, картина которого неизгладимо легла на Обломова душу в детстве, под отеческой кровлей". 

Последняя попытка Штольца вырвать Обломова из его добровольческого заточения, 
с квартиры на Выборгской стороне, не увенчалась фуррором: Обломов, разбитый апоплексическим ударом, отрицается поселяться рядом со Штольцами, решивших 
в очередной раз его спасти. Единственное оставшееся "великое" место это дорожка, протоптанная Агафьей Матвеевной от забора до крыльца, по которой 
Обломов должен ходить в сопровождении сына вдовы перед обедом, чтобы чуток-чуток разогнать кровь. Прочитаю может ,что-то найдёшь=) Фортуны,посодействовал поблагодари=)