ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА ОЧЕНЬ Безотлагательно Необходимо на пешите конспект М,Ю,ЛЕРМОНТА МЦЫРИ

Мцхет  старая столица Грузии, основанная там, где, сливаяся, гремят, / Обнявшись, будто две сестры, / Струи Арагвы и Куры. Здесь же, в Мцхете, и собор Светицховели с усыпальницами последних королей самостоятельной Грузии, вручивших свой люд единоверной Рф. С тех пор (конец XVII в.) и осеняет благодать Божья многострадальную страну  цветёт она и благоденствует, не опасаяся врагов, / За гранью дружественных штыков.

Единожды российский генерал / Из гор к Тифлису проезжал; Ребёнка пленника он вез. / Тот занемог... Разумея, что в таком состоянии живым он ребёнка до Тифлиса не довезёт, генерал оставляет пленного в Мцхете, в том мужском монастыре. Мцхетские монахи, праведные мужи, подвижники, просветители, вылечив и окрестив подкидыша, воспитывают его в правильно христианском духе. И кажется, что упрямый и благородный труд достигает цели. Позабыв родной язык и привыкнув к плену, Мцыри свободно изъясняется по-грузински. Вчерашний дикарь готов во цвете лет изречь монашеский обет.

И вдруг, намедни торжественного действия, приёмыш исчезает, незаметно выскользнув из монастырской крепости в страшный тот час, когда святые папы, испугавшись грозы, столпились, как агнцы, вокруг алтаря. Беглеца, природно, отыскивают всей монастырской ратью и, как положено, целых три денька. Безрезультативно. Но через некое время Мцыри всё-таки обретают абсолютно нечаянно какие-то посторонние люди  и не во глубине Кавказских гор, а в ближайших округах Мцхета. Опознав в без эмоций лежащем на выжженной зноем нагой земле юноше монастырского служку, они приносят его в обитель.

Когда Мцыри приходит в себя, монахи учиняют ему допрос. Он молчит. Его пробуют против воли подкармливать, ведь беглец истощён, как словно перенёс длинную хворь либо изнурительный труд. Мцыри отрицается от еды. Догадавшись, что упрямец сознательно подгоняет собственный конец, к Мцыри высылают того самого чернеца, который когда-то выходил его и прозвал. Добросердечный старик от всей души привязан к подопечному и очень желает, чтоб его ученик, раз уж ему на роду написано умереть таким юным, исполнил христианский долг смирился, раскаялся и получил перед кончиной отпущение грехов.

Но Мцыри вовсе не кается в дерзком поступке. Напротив! Он гордится им как подвигом! Поэтому что на воле он жил и жил так, как жили все его праотцы  в союзе с дикой природой  остроглазые, как соколы, мудрые, как змеи, сильные, как горные барсы. Невооруженный, Мцыри вступает в единоборство с этим царственным зверьком, обладателем местных глухих лесов. И, правдиво победив его, подтверждает (самому себе!), что мог бы быть в краю отцов / Не из заключительных удальцов.

Чувство воли отдаёт юноше даже то, что, казалось бы, навечно отняла неволя: память юношества. Он вспоминает и родную речь, и родной аул, и лица близких  отца, сестёр, братьев. Больше того, пусть и на короткий миг, жизнь в союзе с бешеной природой делает его великим стихотворцем. Рассказывая чернецу о том, что лицезрел, что пережил, блуждая в горах, Мцыри выбирает слова, поразительно схожие на первозданность могучей природы отчего края.

И только один грех тяготит его душу. Грех этот  клятвопреступление. Ведь когда-то, издавна, ещё подростком, беглец поклялся самому себе ужасною присягою, что убежит из монастыря и отыщет тропу в родные пределы. И вот он вроде бы держится правильного направления: идёт, бегает, мчится, лезет, карабкается  на восток, на восток, на восток. Все время, и днём, и ночкой, по солнцу, по звёздам  на восток от Мцхета! И вдруг обнаруживает, что, сделав круг, возвратился на то самое место, откуда начался его побег, подвиг Побега, В ближайшие окрестности Мцхета; отсюда рукою подать до приютившей его монастырской обители! И это, в понимании Мцыри, не простая обидная оплошность. Годы, проведённые в кутузке, в застенках, а конкретно так воспринимает приёмыш монастырь, не только на физическом уровне ослабили его тело.

Жизнь в плену погасила в его душе луч-путеводитель, то есть то безошибочно верное, практически животное чувство своей тропы, которым от рождения владеет каждый горец и без которого в бешеных пропастях центрального Кавказа ни человек, ни зверь выжить не могут. Да, Мцыри вырвался из монастырской крепости, но той внутренней кутузки, того стеснения, которое цивилизаторы выстроили в его душе, ему теснее не повредить! Конкретно это страшное трагическое открытие, а не рваные раны, нанесённые барсом, убивают в Мцыри инстинкт жизни, ту жажду жизни, с какой приходят в мир правильные, а не приёмные детки природы. Урождённый свободолюбец, он, чтоб не жить рабом, помирает как раб: смиренно, никого не кляня.

Единственное, о чем он просит собственных тюремщиков, чтоб похоронили его в том уголке монастырского сада, откуда виден и Кавказ. Его единственная надежда на милосердие холодного, с гор веющего ветерка  вдруг донесёт до сиротской могилы слабенький звук родной речи либо клочек горской песни.