Д Кедрин рассказ ЗОДЧИЕ основные герои, короткое содержание, мое отношение к

Дмитрий Кедрин

ЗОДЧИЕ

Как побил сударь

Золотую Орду под Казанью,

Указал на подворье свое

Приходить мастерам.

И приказывал покровитель,

Говорит летописца сказанье,

В память оной победы

Да выстроят каменный храм.

И к нему привели

Флорентийцев,

И германцев,

И прочих

Иностранных мужей,

Пивших чару вина в один дых.

И пришли к нему двое

Неизвестных владимирских зодчих,

Двое русских строителей,

Стройных,

Босых,

Юных.

Лился свет в слюдяное оконце,

Был дух вельми спертый.

Изразцовая печка.

Божница.

Угар я жара.

И в посконных рубахах

Пред Иоанном Четвертым,

Сильно за руки взявшись,

Стояли сии мастера.

"Смерды!

Сможете ль церкву сложить

Иностранных пригодной?

Чтобы была благолепней

Заморских церквей, говорю?"

И, тряхнув волосами,

Ответили зодчие:

"Можем!

Отдай приказ, сударь!"

И ударились в ноги царю.

Сударь отдал приказ.

И в субботу на вербной неделе,

Покрестись на восход,

Ремешками поймав волоса,

Государевы зодчие

Фартуки наскоро надели,

На широких плечах

Кирпичи понесли на леса.

Мастера выплетали

Узоры из каменных кружев,

Выводили столбы

И, работой своею горделивы,

Купол золотом жгли,

Кровли крыли лазурью снаружи

И в свинцовые рамы

Вставляли чешуйки слюды.

И теснее потянулись

Стрельчатые башенки кверху.

Переходы,

Балкончики,

Луковицы да купола.

И дивились ученые люди,

Зане эта церковь

Краше вилл италийских

И пагод индийских была!

Был диковинный храм

Богомазами весь размалеван,

В алтаре,

И при входах,

И в царском притворе самом.

Великолепной артелью

Монаха Андрея Рублева

Изукрашен зело

Византийским грозным письмом...

А в ногах у постройки

Торговая площадь жужжала,

Торовато кричала торговцам:

"Покажи, чем живешь!"

Ночкой подлый люд

До креста пропивался в кружалах,

А утрами истошно кричал,

Становясь на правеж.

Тать, засеченный нагайкою,

У плахи лежал бездыханно,

Прямо в небо уставя

Очесок седой бороды,

И в московской неволе

Томились татарские ханы,

Посланцы Золотой,

Переметчики Черной Орды.

А над всем этим срамом

Та церковь была

Как жена!

И с рогожкой собственной,

С бирюзовым колечком во рту,

Непотребная девка

Стояла у Лобного места

И, дивясь,

Как на сказку,

Смотрела на ту красоту...

А как храм освятили,

То с посохом,

В шапке монашьей,

Обошел его король -

От подвалов и служб

До креста.

И, окинувши взглядом

Его кружевные башни,

"Лепота!" молвил король.

И ответили все: "Лепота!"

И спросил благодетель:

"А сможете ль сделать пригожей,

Благолепнее этого храма

Другой, разговариваю?"

И, тряхнув волосами,

Ответили зодчие:

"Можем!

Прикажи, сударь!"

И ударились в ноги королю.

И тогда сударь

Повелел ослепить этих зодчих,

Чтобы в земле его

Церковь

Стояла одна такая,

Чтоб в Суздальских землях

И в землях Рязанских

И иных

Не поставили превосходнейшего храма,

Чем храм Покрова!

Соколиные глаза

Кололи им шилом стальным,

Дабы белоснежного света

Узреть они не могли.

И клеймили клеймом,

Их секли батогами, болезных,

И кидали их,

Черных,

На стылое лоно земли.

И в Обжорном ряду,

Там, где заваль кабацкая напевала,

Где сивухой разило,

Где было от пару мрачно,

Где горланили дьяки:

"Государево слово и дело!"

Мастера Христа ради

Просили на хлеб и вино.

И стояла их церковь

Такая,

Что будто приснилась.

И звонила она,

Словно их отпевала навзрыд,

И запрещенную песню

Про ужасную королевскую милость

Напевали в тайных местах

По широкой Руси

Гусляры.

1938

      "Зодчие" Дмитрия Кедрина - это стихотворение, в базу которого легло народное предание о строительстве храма Василия Блаженного (храм Покрова). Восхитившись красой Храма, построенного ординарными русскими зодчими-самородками, Иван грозный вместо признательности приказывал их ослепить, чтобы ничего сходственного построить они уже не смогли.
     Главных героев поэт по имени не нарекает, желая до нас дошло, что их звали Барма и Постник.  Кедрин описывает их, как юных, с соколиными глазами, статных. Необутых, но осознающих свой талант: "Можем, отдай приказ государь". И бесправных смердов, колотящих по обычаю земные поклоны царю. Получив его указанье, они сходу и  принялись за строительство, работая с любовью и гордясь своим мастерством. 
      Автор обрисовывает детали Храма, его необычность и красу. Он подчеркивает, что он сотворен для народа, так как размещался за пределами Кремля: на торговой площади, поблизости лобного места.
     Кедрин с горьковатой драматичностью разговаривает еще об одном главном действующем личике, Иване Строгом: "Покровитель". Он возмущен его коварством и неблагодарностью короля, принудившего слепых, клейменых, выпоротых батогами зодчих побираться в кабаке, стоящем недалеко от возведенного ими шедевра.
    Но зодчие не побеждены и не позабыты: о их, невзирая на запреты, пели гусляры по всей Руси.
     Мне это стихотворение очень нравится, до слез. Читая его, я вспоминаю самобытную красу храма Василия Блаженного, тяжелую судьбу народа-творца  и самодурство королей.