сделайте реферат о писателе юмористе Твене.и прошу мне не нужна

Ранешние произведения Твена поражают своим неунывающим увеселеньем, насмешливым, озорным тоном. Легковерная вера в действительность американской свободы окрашивает эти произведения в жизнеутверждающие тона. На этом этапе Твен еще не колеблется в превосходствах демократического строя Америки. Американизм юного писателя с особой ясностью проявился в его Простачках за границей (1869)  серии набросков, обрисовывающих путные воспоминания Твена во время путешествия по Европе, которое он сделал как корреспондент газеты Альта Калифорния. Возникновение этой книжки, в базу которой легли репортерские письма Твена (53 письма), направляемые им с борта парохода Квакер-Сити в редакцию газеты, было первым подлинным триумфом писателя. Когда книжка вышла отдельным изданием, она имела великой фуррор и завлекла всеобщее внимание собственной необычностью. Сам жанр путных заметок никак не являлся новинкою для читателей Америки. Книжки сходственного рода воспользовались в США репутациею, и их авторами были и прославленные деятели литературы (Лонгфелло), и начинающие писатели, чьи имена еще не заполучили знаменитость. Но при всех различиях между этими творцами, творенья их написаны в одной и той же тональности почтительного восхищения.

Америка юная страна, у которой не было ни устарелых памятников, ни древних летописей, ни освященных веками традиций, с почтительной завистью взирала на древнюю, окружённую романтическими легендами и преданиями Европу. Но юный, задористый юморист Запада посмотрел на Ветхий Свет другими очами. Саркастическая, феноминальная, острополемическая книга начинающего писателя стала декларацией его республиканских и демократических мнений. Монархическая Европа с ее феодальным прошлым и сложной системой сословно-иерархических отношений не вызвала у него никаких благоговейных чувств. Со скептической усмешкой он производит смотр ее культурным и историческим ценностям.

Этот скептический угол зрения, призванный обобщить не только личную позицию творца книжки, но и позицию целой страны в ее отношении к Ветхому Свету, определяет всю внутреннюю структуру творения Твена. Он реализуется в особенностях повествовательного стиля с его вызывающе задорной интонацией, в принципах отбора материала, в его количественных соотношениях, в нраве его демонстрации. Твен-рассказчик держится с непринужденностью, самонадеянностью и даже с нарочитой развязностью, пишет о чем хочет и как хочет. Он не впадает в экстаз перед картинами мастеров, не проливает слез умиления над могилами Элоизы и Абеляра, не раскисает от лирических восторгов при идеи о Лауре и Петрарке. Уверенный в себе южноамериканский турист Марк Твен не побаивается сказать, то ему до погибели приелся Микеланджело (этот донимала), которым без утомились пичкают странников итальянские гиды. С видимым наслаждением он цитирует богохульственные остроты собственных скептических попутчиков, которые с нарочитой наивностью осведомляются по поводу каждого демонстрируемого экспоната: Работа Микеланджело? Не связанный никакими каноническими предписаниями, неотклонимыми для хорошего вкуса, он позволяет для себя интересоваться тем, что для его занимательно, и не обращать внимания на всемирно известные эталоны великолепного. В 2-ух словах разговаривает он о Нотр-Дам, в Лувре равнодушно проходит мимо Джоконды, но зато включает в свое повествование развернутое обозрение собачьей жизни бездомных константинопольских