Напишите сочинение на тему ,Остап и Андрей"

Остап и Андрий, сыновья Тараса Бульбы, - первые герои повести, с которыми знакомит нас создатель. В двенадцатилетнем возрасте они были отданы в Киевскую академию, поэтому что все знатные сановники того медли считали необходимостью дать воспитание своим детям.

Старший, Остап, с ребяческих лет отличался "томным и сильным характером". Свою учебу он начал с того, что в 1-ый же год сбежал. Его вернули, высекли и опять "засадили за книжку". Учеба казалась ему скучной, и сначала он никак не мог приневолить себя заниматься. Только праздничное обещание отца, что Остап "не увидит Запорожья вовеки, если не научится в академии всем наукам", заставило его "с необыкновенным усердьем посиживать за скучноватой книгою и быстро он стал наряду с лучшими". Несмотря на это Остап "никак не избавлялся от неумолимых розг". И это, конечно, наложило собственный отпечаток, ожесточило его нрав и "сообщило ему некую твердость, всегда отличавшую Козаков".

Остап считался всегда одним из лучших друзей. Он изредка "предводительствовал другими в дерзких предприятиях", но зато он был всегда одним из первых, "прибывавших под знамена предприимчивого бурсака, и никогда, ни в каком случае, не выдавал собственных друзей". Он был откровенен с равными и имел доброту в таком виде, "в каком она могла только существовать при таком нраве и в тогдашнее время". Остап никогда не просил о помиловании. Смутить его и вынудить склонить голову могли только слезы мамы, они "искренно трогали его".

Младший брат его, Андрий, "имел чувства несколько живее и как-то более развитые". Он охотно и без напряжения обучался в бурсе, был изобретательнее собственного брата. Андрий выделялся посреди товарищей по бурсе собственной ловкостью, силой и сметливостью, его нередко избирали предводителем "довольно небезопасного предприятия". Время от времени "с помощию изобретательного ума своего" он даже "умел увертываться от наказания".

И вот мы лицезреем их, закончивших Киевскую бурсу и прибывших домой. "Это были два дюжие молодца, еще глядевшие исподлобья, как недавно выпущенные семинаристы. Сильные, здоровые лица их были покрыты первым пушком волос, которого еще не дотрагивалась бритва..." При виде их "свежести, рослости, могучей телесной красы" отец испытывал огромную гордость, в нем вспыхивал воинский дух, и он "забавлял себя заранее идеею, как он явится с 2-мя отпрысками своими на Сечь ... как представит их всем старым, закаленным в битвах товарищам; как посмотрит на 1-ые подвиги их в ратной науке", поэтому что "нет лучшей науки для молодого человека, как Запорожская Сечь".

И Остап и Андрий, попав на Сечь, очень скоро стали выделяться "меж другими юными прямою удалью и удачливостью во всем". И вскоре им представилась возможность проверить себя в истинном деле: запорожцы собрались в боевой поход, "прямо на Польшу, отмстить за все злобно и посрамленье веры и козацкой славы...". "В один месяц возмужали и совершенно переродились только что оперившиеся птенцы и стали мужами". Черты лиц их утратили юношескую мягкость, "стали теперь грозны и сильны". А ветхому Тарасу "любо было созидать, как оба отпрыска его были одни из первых".

"Остапу, казалось, был на роду написан битвенный путь и тяжелое знанье вершить ратные дела". Ни разу не ужаснулся, не смутился и не смутился он в трудной ситуации. С равнодушьем, практически противоестественным для двадцатидвухлетнего юноши, он мог измерить опасность и отыскать средство избежать ее, "но с тем, чтобы позже вернее преодолеть ее". В его поступках стали теснее приметны наклонности грядущего вождя. "Крепостью дышало его тело, и рыцарские его качества теснее заполучили широкую силу льва". "Ей-ей, будет добрый полковник! - восторгался сыном ветхий Тарас. - Да еще таковой, что и батька за пояс заткнет!"

"Андрий весь опустился в прелестную музыку пуль и клинков". Он не знал, что означает заблаговременно взвешивать, либо рассчитывать, либо измерять свои и чужие силы. И не раз дивился отец, наблюдая, как его младший сын, руководствуясь одним только "вспыльчивым увлечением", совершал поступки, на которые никогда не отважился бы равнодушный и мудрый, и "одним лишь яростным напором своим создавал такие чудеса, которым не могли не изумляться даже опытные казаки". Довольствовался отец, смотря на отпрыска: "