Значение слова для мировой литературы...Ребят, безотлагательно

Вот мы и подошли к концу XIX века. Попробуем обернуться вспять и еще раз задуматься над тем, что отдала Рф, всему населению земли русская традиционная литература, что делает ее необходимой нам, людям совсем другой эры, других соц отношений.

В. И. Ленин о глобальном значении российской литературы. В 1902 году, намедни первой российской революции, В. И. Ленин, как вы помните, писал о том глобальном значении, которое приобретает сейчас русская литература. К концу XIX века освободительное движение в Рф стало столь мощным, что оно превратило страну в передовой отряд революционного движения в Европе (Ф. Энгельс).

Это определило и роль российской литературы в духовной жизни человечества. Его мировое значение как живописца,-писал В. И. Ленин в статье-некрологе Л. Н. Толстой,-его глобальная знаменитость как мыслителя и проповедника, и то и иное отражает, по-собственному, мировое значение российской революции. Очевидно, говоря о всемирной роли первой российской революции, Ленин имел в виду не только события 1905 года, но и весь тот шаг в исторической жизни Рф, который исподволь готовил революцию (1861 - 1904 годы). В глубинных связях Толстого с этим шагом видит Ленин историческую базу влияния его творчества на художественное развитие населения земли.

Выявляя черты государственного своеобразия русского освободительного движения, В. И. Ленин подчеркивает необыкновенную роль в нем народа, крестьянства, преисполненного страстной нелюбви к помещичье-самодержавному строю. Длинное и безраздельное господство самодержавия, -писал Ленин, - накопило невиданное, пожалуй, в истории количество революционной энергии в народе...

Эта революционная энергия одухотворяла художественную литературу, порождала ее своеобразие: настоящую народность и гражданственность, те высокие демократические и гуманистические эталоны, которые сразили читателей всего мира. Освободительное движение, как вы видели, втягивало в орбиту собственного воздействия писателей, не только конкретно связанных с ним, но и сравнимо дальних от него. Большое народное море, взволновавшееся до самых глубин (Ленин),-вот жизненный источник большой художественной литературы XIX века.

Этим жизненным источником насыщалась и российская критика, в первую очередь критика революционно-демократическая. В ней В. И. Ленин необыкновенно ценил зрелость и глубину теоретической идеи, позволившие ему разговаривать о Герцене, Белинском и Чернышевском как о предшественниках российской социал-демократии.

В знаменитой для вас статье Лев Толстой, как зеркало российской революции В. И. Ленин писал: И если перед нами вправду большой живописец, то некие хотя бы из существенных сторон революции он должен был отразить в собственных произведениях. Это означает, что большой живописец не может обойти то основное, чем живет его страна, что сочиняет базу основ жизни народа. Зеркалом российской революции называет Ленин творчество Толстого, хотя многого в революции он не принял. Но именно поэтому, что сознание его было приковано к целой исторической полосе российской жизни, в течение которой революция постепенно копила свои силы, Толстой смог поставить в своих работах столько больших вопросов, смог подняться до таковой художественной силы, что его произведения заняли одно из первых мест в мировой художественной литературе. И далее В. И. Ленин с гордынею за Россию, за ее литературу заключает: Эпоха подготовки революции в одной из государств, придавленных крепостниками, выступила, благодаря превосходному свету Толстого, как шаг вперед в художественном развитии всего населения земли. Эти слова В. И. Ленина можно отнести и к иным большим русским писателям.

Они чутко прислушивались к исторической жизни народа, отражая в собственном творчестве те полные драматизма конфликты, которые водили страну к революции, ставили те задачи, которые прямо либо косвенно были связаны с судьбами освободительного движения, с будущим Рф .

Благодаря мировой значимости происходивших в стране процессов, русская литература выразила исторические устремления не только национальные, но и всемирные, общечеловеческие. Ей оказалось легкодоступным все сущее под куполом неба, как писал британский критик о Толстом. Слово российских писателей будило идея и совесть читателей всего мира, рождало рвение переработать жизнь на началах ума и справедливости.