жанр творения хороший денек маршак

Я родился в 1887 году 22 октября ветхого стиля (3 ноября нового) в городке Воронеже.
      Написал я эту обыденную для жизнеописаний фразу и помыслил: как уместить на нескольких страничках короткой автобиографии долгую жизнь, полную огромного количества событий? Один список памятных дат занял бы много места.
      Но ведь этот маленький сборник стихов, написанных в различные годы (примерно с 1908 по 1963), в сути, и есть моя короткая автобиография. Тут читатель отыщет стихи, в которых отразились различные периоды моей жизни, начиная с ребяческих и отроческих лет, проведенных на окраинах Воронежа и Острогожска.
      Отец мой, Яков Миронович Маршак, работал мастером на заводах (поэтому-то мы и жили на фабричных окраинах). Но работа на мелких кустарных заводишках не удовлетворяла одаренного человека, который самоучкой постиг базы химии и непрестанно занимался разными опытами. В поисках наилучшего внедрения своих сил и познаний отец со всей семьей переезжал из города в город, пока в конце концов не устроился на неизменное жительство в Петербурге. Память об этих бесконечных и нелегких переездах сохранилась в стихах о моем детстве.
      В Острогожске я поступил в гимназию. Выдержал экзамены на круглые пятерки, но принят был не сходу из-за существовавшей тогда для воспитанников-евреев процентной нормы. Придумывать стихи я начал еще до того, как выучился писать. Многим обязан я одному из моих гимназических учителей, Владимиру Ивановичу Теплых, который устремлялся привить ученикам любовь к строгому и обычному, лишенному вычурности и банальности языку.
      Так бы я и прожил в махоньком, тихом Острогожске до окончания гимназии, если бы не случайный и совершенно внезапный поворот в моей судьбе.
      Скоро после того, как отец нашел работу в Питере, туда переехала и моя мать с младшими детками. Но и в столице семья наша жила на окраинах, попеременно за всеми заставами - Столичной, Нарвской и Невской.
      Только я и мой старший брат остались в Острогожске. Перевестись в Петербургскую гимназию нам было еще сложнее, чем поступить в острогожскую. Нечаянно во время летних каникул я познакомился в Петербурге с знаменитым критиком Владимиром Васильевичем Стасовым. Он повстречал меня небывало гостеприимно и жарко, как встречал многих юных музыкантов, живописцев, писателей, артистов.
      Помню слова из мемуаров Шаляпина: "Этот человек как бы обнял меня душою собственной".
      Познакомившись с моими стихами, Владимир Васильевич подарил мне целую библиотечку классиков, а во время наших встреч много рассказывал о собственном знакомстве с Глинкой, Тургеневым, Герценом, Гончаровым, Львом Толстым. Мусоргским. Стасов был для меня как бы мостом чуток ли не в пушкинскую эру. Ведь родился он в январе 1824 года, до восстания декабристов, в год погибели Байрона.
      Осенью 1902 года я возвратился в Острогожск, а скоро пришло письмо от Стасова, что он достигнул моего перевода в петербургскую 3-ю гимназию - одну из немногих, где после реформы министра Ванновского сохранилось в полном объеме преподавание старых языков. Эта гимназия была торжественнее и официальное моей острогожской. В среде бойких и щеголеватых столичных гимназистов я казался - самому для себя и иным - скромным и робким провинциалом. Еще свободнее и увереннее ощущал я себя в доме у Стасова и в просторных залах Общественной библиотеки, где Владимир Васильевич управлял художественным отделом. Кого только не встречал я здесь - профессоров и студентов, композиторов, живописцев и писателей, известных и еще никому не знаменитых. Стасов возил меня в музей Академии художеств глядеть примечательные картинки Александра Иванова, а в библиотеке демонстрировал мне собрание народных лубочных картинок с надписями в стихах и в прозе. Он же в первый раз заинтриговал меня русскими сказками, песнями и былями.

Жанр - Ребяческие басни