сокрошеный рассказа косцы

Косцы

1921

Короткое содержание рассказа

Читается за 3 минутки

Это было издавна, в той жизни, которая не возвратится теснее вовеки. Рассказчик шёл по большой дороге, а впереди, в небольшой берёзовой роще, мужчины косили травку и напевали.

Рассказчика окружали поля серединной, извечной Рф.

   Казалось, что нет, да никогда и не было, ни времени, ни деления его на века, на годы в этой позабытой либо благословенной богом стране.

Косцы шли издалека по нашим, орловским местам в ещё более злачные степи, по дороге подсобляя управляться с обильным сенокосом. Они были дружны, беспечны и охочи к работе. От местных косцов они отличались говором, обычаями и одеждой.

Неделю вспять они косили в ближнем от поместья рассказчика лесу. Проезжая мимо, он лицезрел, как косцы заходили на работу пили родниковую воду, становились в ряд и пускали косы широким полукругом. Когда рассказчик ворачивался, косцы ужинали. Он увидел, что они едят ужасные своим дурманом грибы-мухоморы, сваренные в котелке. Рассказчик испугался, а косцы, смеясь, сказали: Ничего, они сладостные, незапятнанная курятина!.

Сейчас они напевали, а рассказчик слушал и не мог осознать, в чём такая дивная красота их песни. Прелесть была в кровном родстве, которое ощущал рассказчик меж собой и этими ординарными косцами, единичными с окружающей их природой.

   И ещё в том была ... красота, что эта родина, этот наш общий дом была Наша родина, и что только её душа могла напевать так, как напевали косцы в этом отзывающемся на каждый их вздох берёзовом лесу.

Пение было схоже на единичный вздох сильной юный груди. Так конкретно и просто пелось только в России. Косцы шли, без мельчайших усилии обнажая перед собой поляны и выдыхали песню, в которой расставались с родимой сторонушкой, тосковали и прощались перед пагубою, но всё-таки не верили в эту безнадёжность. Они знали, что не будет истинней разлуки, пока над ними родное небо, а вокруг безграничная Русь, просторная, свободная и полная сказочных богатств.

Плакал в песне добрый молодец, и заступалась за него родная земля, выручали его звери и птицы, получал он ковры-самолёты и шапки-невидимки, текли для него молочные реки и разворачивались скатерти-самобранки. Улетал он из тюрьмы светлым орлом, и прятали его от недругов дебри глухие.

И ещё было в этой песне то, что ощущал и рассказчик, и косцы: бесконечное счастье. Эти далёкие дни прошли, ибо ничто не постоянно, Отказались от собственных деток древнейшие заступники ... поруганы мольбы и заклятия, иссохла Мама-Сыра-Земля. Наступил конец, предел божьему помилованию.