Русский преподаватель создатель статьи ""Родное слово"

Человек длинно вдыхал в себя воздух, прежде чем узнал о его существовании, и длинно знал о существовании воздуха, до этого чем открыл его характеристики, его состав и его значение в жизни тела. Люди длинно пользовались богатствами родного слова, до этого чем направили внимание на сложность и глубину его организма и оценили его значение в своей духовной жизни. Да оценили ли и теперь вполне? Если судить по ходячим общественным сужденьям, по принятым в педагогической практике приемам, по устройству учебной доли в разных заведениях, то нельзя не сознаться, что до такой оценки еще очень и очень далековато.

Начало людского слова вообщем и даже начало языка того либо иного народа пропадает точно так же в прошедшем, как начало и истории человечества и начало всех больших наций; но как бы там ни было, в нас существует, но же, жесткое убеждение, что язык каждого народа сотворен самим народом, а не кем-нибудь иным. Приняв это положение за истину, мы скоро, но же, встречаемся с вопросом, невольно поражающим наш разум: неужели все то, что выразилось в языке народа, прячется в народе? Обретая в языке много глубокого философского разума, подлинно поэтического чувства, изящного, поразительно верного вкуса, следы труда очень сосредоточенной идеи, пучину необычайной чуткости к тончайшим переливам в явлениях природы, много наблюдательности, много самой требовательной логики, много высоких духовных порывов и зачатки мыслях, до которых с трудом добирается потом большой поэт и широкомысленный философ, мы почти отрицаемся -верить, чтоб все это создала эта грубая, сероватая масса народа, по-видимому настолько чуждая и философии, и искусству, и поэзии, не выказывающая ничего роскошного в собственных вкусах, ничего высочайшего и художественного в собственных рвениях. Но, в ответ на рождающееся в нас сомнение, из этой же самой сероватой, несведущей, грубой массы льется чудная народная песнь, из которой почерпают свое воодушевленье и поэт, и живописец, и музыкант; слышится ловкое, глубочайшее слово, в которое, с помощью науки и очень развитой идеи, вдумываются филолог и философ и приходят в изумление от глубины и правды этого слова, несущегося из самых отдаленных, самых диких, невежественных времен.