30 баллов!Помогите пожалуйста, срочно!

Рассказ Н.С. Лескова Левша одно из самых знаменитых творений писателя. Тут завлекает сочетание народных, фольклорных истоков с глубокими мыслям и творца о сути российского национального нрава, о роли Рф и российских в мире. Не случайно это творение имеет подзаголовок Сказ о тульском косом левше и о металлической блохе. Левша сымитирован под народную легенду, желая позже Лесков сознавался: Я весь этот рассказ сочинил... и левша есть лицо мною выдуманное. Чтоб стилизовать рассказ под фольклор, избран повествователь, сильно отличающийся от настоящего творца как необыкновенностями речи, так и биографией. У читателей создается воспоминание, что рассказчик таковой же тульский мастеровой, как и умелец-оружейник Левша. Он разговаривает совершенно иначе, чем Лесков, и наделяет действующих лиц нехарактерными их реальным макетам речевыми чертами. К примеру, донской атаман граф Платов, будучи с царем Александром Павловичем в Великобритании, приказывал денщику подать из погребца фляжку кавказской водки-кизлярки, дерябнул хороший стакан, на дорожный складень Богу помолился, буркой укрылся и захрапел так, что во всем доме англичанам никому дремать нельзя было.И тот же Платов говорит совершенно как мужчина либо мастеровой: Ах они, шельмы собаческие! Сейчас разумею, для чего они ничего мне там сказать не желали. Хорошо еще, что я 1-го ихнего дурачины с собой захватил. Не лучше выражается, в представлении повествователя, и сам правитель: Нет, я еще желаю другие новинки видеть... Такая же и собственная речь рассказчика, что мы уже лицезрели при описании Платова. Создатель Левши, передоверив ему повествование, конкретно за собой оставил только подстрочные примечания, благодаря которым у читателей создается воспоминание о достоверности фактов, положенных в базу рассказа. Язык примечаний литературно верный, практически научный. Здесь теснее слышен свой лесковский глас: Поп Федот не с ветра взят: правитель Александр Павлович перед своею гибелью в Таганроге исповедовался у священника Алексея Федотова-Чеховского, который после того именовался духовником его величества и обожал ставить всем на вид это совершенно случайное событие. Вот этот-то Федотов - Чеховский, явно, и есть легендарный поп Федот. А вот глас Левши в рассказе по стилю практически неотличим от речи иных персонажей и повествователя. Добавим еще, что Лесков умышленно дает народную огласовку фамилий известных вельмож. К примеру, канцлер граф К.В. Нессельроде перевоплотился в графа Кисельвроде. Таким методом писатель передал свое негативное отношение к деятельности Нессельроде на посту министра зарубежных дел.  

Основной герой рассказа человек необразованный, не лишенный свойственных русским недостатков, в том числе дружбы с зеленоватым змием. Но главное свойство Левши небывалое, чудесное мастерство. Он утер нос аглицким мастерам, подковал блоху такими мелкими гвоздями, что и в самый сильный мелкоскоп не узреешь. Образом Левши Лесков подтверждал, что ошибочно мнение, вложенное в губа правителя Александра Павловича: у иностранцев такие природы совершенства, что как посмотришь, то теснее больше не будешь спорить, что мы, российские, со своим значением никуда не годимся. Левша не поддается никаким соблазнам и отрицается предать Отчизну, жертвуя жизнью, чтоб передать: Скажите сударю, что у англичан ружья кирпичом не вычищают: пусть чтоб и у нас не вычищали, а то, береги Бог, войны, они стрелять не годятся. Но чиновники так и не передали ни тогдашнему императору, ни его преемнику этого предостережения, в. результате чего словно бы русская армия проиграла Крымскую войну. И когда друг Левши аглицкий полшкипер на примечательном ломаном языке утверждает: У него хоть и шуба овечкина, так душа человечкина, с нами разговаривает теснее сам создатель рассказа.