княгиня трубецккая до и после замужества

Княгиня Екатерина Ивановна Трубецка

Дочь французского эмигранта, члена Главного правления училищ, позже правящего 3-й экспедицией особой канцелярии Министерства зарубежных дел Ивана Степановича Лаваля и Александры Григорьевны Лаваль (урождённой Козицкой) наследницы капиталов И. С. Мясникова, хозяйки знаменитого петербургского салона. Екатерина и её сестры ни в чём не нуждались и не ведали отказа. Сёстры были великолепно образованы и длительно жили с родителями в Европе.  

По отзывам современников, Екатерина Лаваль не была кросоткой низкая, полноватая, зато привлекательная, радостная резвушка с великолепным гласом. В Париже в 1819 году Екатерина Лаваль познакомилась с дворянином Сергеем Петровичем Трубецким, а 16 (28) мая 1820 года вышла за него замуж. Трубецкой был на десять лет её ветше и считался завидным женихом: знатен, богат, разумен, интеллигентен, прошёл войну с Наполеоном и дослужился до полковника. Карьера его ещё не была окончена, и Екатерина имела шансы стать генеральшей. Блещущий брак был омрачён отсутствием детей.  

Спустя 5 лет после свадьбы вдруг выяснилось, что Сергей Трубецкой вкупе с приятелями готовил восстание.  

Екатерине Ивановне Трубецкой первой из 19 героических жён декабристов удалось получить разрешение выехать в Сибирь. Для того, чтоб уехать за мужьями дамы лишались дворянских титулов и состояния, преобразовывались в жен ссыльнокаторжных, обязаны были бросить рожденных деток, а будущие детки, которые появятся в ссылке, стали бы приписными заводскими крестьянами. Она добралась до Иркутска в начале сентября 1826 года. Там ей пришлось остаться на 5 месяцев. Губернатор Иркутска Цейдлер получил директиву вернуть Екатерину Ивановну назад. Он её очень длинно убеждал вернуться, говорил о чрезвычайно трудной и длинноватой дороге на каторгу - "верст до восьмисот", "страшная езда", грозном климате тех мест. Призывал к ее гордости, ее себялюбию, сказал, что супруг не думал о ней, когда согласился на роль в восстании. На это княгиня Трубецкая отвечала, что "я не ничтожная раба", муж пренебрегал меня не ради иной женщины, "к отчизне любовь соперница моя", "ему ...простила я". Заключительным доводом губернатора было то, что княгиня должна пойти по этапу совместно с другими каторжниками. Княгиня мужественно и твердо согласилась принять всё.