Рассказ о семье и жизни Каширина

Дядя Яков обязательно брал гитару, настраивал ее, а настроив и встряхнув кудрями, сгибался над гитарой, растягивал шейку, точно гусь играл что-то разымчивое, невольно поднимавшее на ноги. Сначала его музыка была печальной, мелодичной, под эту музыку становилось жалко всех и себя самого, великие казались тоже малюсенькими, и все посиживали неподвижно, притаясь в задумчивом безмолвии. Потом собравшиеся, утомленные и так нелегкой жизнью, просили дядю Якова сыграть что-нибудь радостное, задористое. И тогда основным героем становился обязательно Иван-Цыганок, приемный отпрыск Кашириных. Он плясал неутомимо, самозабвенно, и казалось, что, если открыть дверь на волю, он так и пойдет плясом по улице, по городку, неведомо куда. Дядя Яков своими восклицаниями его подзадоривал. Смотря на Цыганка, танцевать выходили и другие. Посещало, убеждали даже бабушку. Она сначала отрицалась, но позже соглашалась. И танцевала на удивление хорошо и с душой, плясала, будто рассказывала что-то. Алеше в такие минутки она казалась так бешено благовидна и мила. Очень старалась и ветхая Нянька когда бабушка плясала, она гудела, как труба в такт музыке песню. Танцы всегда перемежались с чаепитием, со вкусными яствами. Для деток и для взрослых это был настоящий праздничек.