напишите пожалуйста рассказ,,Челкаш"

Потемневшее от пыли голубое южное небо мутно; жаркое солнце смотрит в зеленоватое море, точно через узкую сероватую вуаль. Оно практически не отражается в воде, рассекаемой ударами весел, пароходных винтов, наточенными килями турецких фелюг и иных судов, бороздящих по всем фронтам узкую гавань. Закованные в гранит волны моря подавлены огромными тяжестями, скользящими по их хребтам, бьются о борта судов, о берега, бьются и ропщут, вспененные, грязные разным хламом.

Гул якорных цепей, грохот сцеплений вагонов, подвозящих груз, металлический крик стальных листов, откуда-то падающих на камень мостовой, глухой стук дерева, дребезжание извозчичьих телег, свистки пароходов, то пронзительно резкие, то глухо ревущие, вопли грузчиков, матросов и таможенных солдат все эти звуки соединяются в громкую музыку трудового дня и, мятежно колыхаясь, стоят низковато в небе над гаванью, к ним вздымаются с земли всё новые и новые волны звуков то глухие, рокочущие, они грозно сотрясают все кругом, то резкие, гремящие, рвут пыльный, жаркий воздух.

Гранит, железо, дерево, мостовая гавани, суда и люди все дышит мощными звуками страстного гимна Меркурию. Но гласа людей, еле слышные в нем, слабы и забавны. И сами люди, сначало родившие этот шум, забавны и жалки: их фигуры, пыльные, оборванные, юркие, согнутые под тяжестью товаров, лежащих на их спинах, беспокойно бегают то туда, то сюда в тучах пыли, в море зноя и звуков, они ничтожны по сопоставлению с окружающими их стальными колоссами, грудами продуктов, гремящими вагонами и всем, что они сделали. Сделанное ими поработило и обезличило их.

Стоя под парами, тяжелые великаны-пароходы свистят, шипят, глубоко охают, и в каждом звуке, рожденном ими, чудится саркастическая нотка презрения к серым, пыльным фигурам людей, ползавших по их палубам, заполняя глубочайшие трюмы продуктами собственного подневольного труда. До слез забавны длинноватые вереницы грузчиков, несущих на плечах своих тыщи пудов хлеба в стальные животы судов для того, чтоб заработать несколько фунтов того же хлеба для своего желудка. Рваные, потные, отупевшие от вялости, гула и зноя люди и могучие, блестевшие на солнце дородством машины, созданные этими людьми, машины, которые в конце концов приводились в движение все-таки не паром, а мускулами и кровью своих творцов, в этом сравненьи была целая поэма беспощадной иронии.

Шум подавлял, пыль, сердя ноздри, слепила глаза, зной выпекал тело и изнурял его, и все кругом казалось напряженным, утрачивающим терпение, готовым разразиться какой-то грандиозной катастрофой, взрывом, за которым в освеженном им воздухе будет дышаться свободно и просто, на земле воцарится тишь, а этот пыльный шум, оглушительный, сердящий, доводящий до тоскливого бешенства, пропадет, и тогда в городке, на море, в небе станет тихо, светло, замечательно...

Раздалось двенадцать мерных и звонких ударов в колокол. Когда заключительный медный звук застыл, бешеная музыка труда уже звучала тише. Через минуту еще она перевоплотился в глухой недовольный ропот. Сейчас гласа людей и плеск моря стали слышней. Это пришло время обеда. читай