Безотлагательно!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!Отзыв о рассказе Чехова ( Налим)-

Рассказ "Налим" был написан в 1885 году, когда Чехов достигнул расцвета как беллетрист, создатель кратких зарисовок и шутливых рассказов. С самых первых строк повествование вызывает улыбку у читателя. Вступление очень лиричное: описание летней природы, жаркого утра, "на небе перистые облака, схожие на рассыпанный снег..." И резко контрастирующая с ним завязка со словами "барахтается", "мужчина", "поросшим волосами", "пыхтит". Они никак не вяжутся с лирическими эпитетами, такой контраст - любимый приём Чехова, он сходу настраивает читателя на смешливый лад.

В завязке мы лицезреем 2-ух плотников, которые, позабыв о строящейся купальне, уже час посиживают в воде, пытаясь достать налима. Их описание "посинели от мороза", "с треугольным личиком", "горбатый" и пр. также присваивают ещё большую комичность деянию, одинаково как и брань по адресу налима, и просторечные слова. Конкретно диалог действующих лиц является стержнем рассказа, и тут создатель также использует контраст: герои вставляют в речь очевидно нехарактерные плотникам слова "комплекцыя", "командер", и здесь же - "чёрт", "шут", "глыбоко", - сочетание беспроигрышно комическое.

Деянье развивается, как в басне про репку: горе-рыболовы завлекают к ловле налима проходящего мимо пастуха, который ради такового дела даже кидает стадо. Его помощь ни к чему не приводит, скотины забредают в сад, на шум выходят бога... О налиме разговаривают барину, глаза которого тут же "подёргиваются лаком". Эта махонькая деталь сходу рисует нам Андрея Андреевича - гурмана, любителя удовольствий. Об же разговаривают и иные штришки - он выходит из дома в персидском халате, с газетой, желая денек уже перевалил за полдень. И когда вызванный кучер Василий тоже не совладевает с налимом, наступает кульминация повествования: изнеженный, ленивый хозяин, господин Андрей Андреич тоже решается приходить в воду, где илистое дно и коряги. Но вынуть рыбу с ходу не выходит и у него, решаются на последние меры - подрубить корягу, под которую забился налим. Дальше создатель вновь употребляет ювелирно сверенные фразы: "Андрей Андреич, к великому собственному наслаждению, ощущает, как его пальцы лезут налиму под жабры". Навряд ли это приятное ощущение, когда ваши пальцы погружаются в чьи-то жабры, но как же охото вытащить рыбу!

В конце концов показывается сам виновник переполоха, великий, тяжёлый. У окружающих - "медовая усмешка", все ощущают облегчение, напряжение отступило... И - ожидаемая, но при этом неожиданная развязка! "Налим вдруг делает резкое движение хвостом ввысь... и поминай как звали." После заключительного просторечного оборота Чехов не добавил ни слова, и в этом большое мастерство беллетриста: читатель досконально лицезреет в воображении немую сцену, которая тем и забавней, что не описана творцом.

В этом кратком шутливом рассказе есть и толика сатиры: Чехов высмеивает людей, которые всегда знают, как и что необходимо делать, и считают лишь себя способными хорошо справиться с задачей. "Четыре вас дурачины", "постойте, я налима вытащу", - разговаривает барин, и в итоге рыба уходит у него из рук. Злорадство и удерживаемые усмешки "мужчин" остаются за скобками повествования, но вообразить их не сочиняет труда. Налим и так и так не достался бы плотникам, пастуху и извозчику, и их хохот над ситуацией будет чистосердечным. Как и хохот читателя, видевшего всю эту картину.