сочинение на тему москва в творчестве цветаевой и ахматовой

Анна Ахматова и Марина Цветаева два ясных имени в российской поэзии. Им довелось не только жить в одно и то же время время крушения ветхого мира, но и быть поэтическим голосом своей трудной эры. Обе поэтессы начали рано писать стихи. Марина в 6 лет, а Анна в одиннадцать, но каждой из них выпала своя трагическая судьба, любая отыскивала в поэзии собственный свой путь. Цветаева познакомилась с творчеством Ахматовой в 1915 году и сразу же написала стихотворение, обращенное к ней. Цветаева длинное время хранила к Ахматовой восторженное отношение, о чем свидетельствуют письма и дневники Марины Ивановны. Она предназначила Анне Андреевне маленький цикл стихов, в котором выразила свое преклонение перед ней: И я дарую тебе собственный колокольный град, Ахматова! и сердечко свое в придачу. Цветаева обращается к Ахматовой на ты, желая между ними не было собственного общения, и гордо утверждает: Мы коронованы тем, что одну с тобой Мы землю топчем, что небо над нами то же! Этим мы Цветаева старается показать, что она тоже владеет поэтическим даром и стоит рядом с прославленной поэтессой. Ахматова благоприятно принимала поклонение Цветаевой, но никогда особенно не оценивала ее творчество. Цветаева же в конце жизни резко изменила свое отношение к Ахматовой, заявив, что все, написанное ею, необыкновенно в заключительные годы, очень слабо. Единственная встреча 2-ух поэтесс состоялась в Москве в июне 1941 года и, нужно думать, не привела к взаимопониманию слишком уж разны по своим творческим устремлениям и нраву были эти дамы. Вправду, Марина Цветаева считала, что поэт должен быть погружен в себя и отстранен от реальной жизни. По собственному определению, она была незапятнанным лириком и потому самодостаточна и эгоцентрична. Несмотря на это, эгоцентризм Цветаевой не был эгоизмом, он выражался в непохожести поэтессы на иных, нетворческих людей. Именно поэтому мы нередко встречаем в стихотворениях Цветаевой противопоставление я и они: Идите же! мой глас нем, И напрасны все слова. Я знаю, что ни перед кем Не буду я права. Ахматова же, на первый взгляд, была более приближена к реальной жизни. Встав в начале творческого пути под знамя акмеизма, она стремилась в собственных стихах к предметной детализации. Все звучащие и калоритные подробности входили в ее стихи, заполняя их живой силой жизни: Жарко веет ветер душноватый, Солнце руки обожгло. Надо мною свод воздушный, Будто голубое стекло. Ахматовский стих произрастал из конкретных жизненных впечатлений, желая эти впечатления и ограничивались, особенно в раннем творчестве, заботами и интересами собственного круга. И Ахматова, и Цветаева много писали о любви. Любовь в их творчестве стает ощущеньем драматическим, а порой и трагическим: Брошена! Выдуманное слово Разве я цветок или письмо? А глаза уже смотрят грозно В потемневшее трюмо. У Ахматовой стихи о любви это малюсенькие рассказы, не имеющие ни начала, ни конца, но все же сюжетные, как, к примеру, Вечерком, Сжала руки под черной вуалью и иные. Дивное мастерство позволяло поэтессе с подмогою одной, казалось бы, малозначительной детали сделать определенное настроение и передать чувства героини: Так беспомощно грудь холодела, Но шаги мои были легки. Я на правую руку надела Перчатку с левой руки. Вот она незначительная деталь ошибочно насаженая перчатка и перед нами нарисован образ растерянной и подавленной дамы. Мы разумеем, что ее бросил возлюбленный, и жизнь для нее вот-вот рухнет. У Цветаевой сюжетности в амурных стихах фактически нет, но она тоже пишет о любви не в момент счастья, а в напряженный, драматический момент: Хоть на алтын полюби приму! Друг бесстрастный! так удивительно слушать Черную полночь в чужом дому! Ахматова длинное время считалась стихотворцем одной темы любовной, за что ее часто попрекали. К теме Рф она начинает почаще обращаться теснее в позднем творчестве, но эта тема, в сути, является все той же темой любви любви к своей стране. Цветаева несколько лет прожила в эмиграции. Ахматова никогда не уезжала навечно. Но обе поэтессы не принимали и не разумели революцию. Ахматова стремилась в своих стихах уйти от политики в мир человечьих эмоций и отношений, а Цветаева обращалась к далекому прошлому, которое она идеализировала и романтизировала. В ее творчестве слышится тоска по смелым натурам, по эталонам рыцарства, потому частыми образами ее творений становятся клинок, плащ и шпага. На страничках ее стихотворений мы встречаемся с ясными персонами прошедшего: Казановой, Дон Жуаном, Наполеоном, Лжедмитрием и, окончательно, прекрасной Мариной Мнишек. Кроме того, что Мнишек была полячкой (а Цветаева тоже имела частичку польской крови), она, непременно, завлекала Цветаеву еще и тем, что носила ее имя. Поэтесса очень обожала свое имя и лицезрела в нем особенный смысл. Как известно, Марина это перевод на латинский язык одного из эпитетов богини любви и красы Афродиты. Пелагос (по-латыни Марина) значит морская.