Сопоставьте судьбы Пушкина и Лермонтова. Что в них сходно?

Таковой запрос привлек мое внимание, и мне представились оба стихотворца - по лику, нравам, чертам личности, свойствам души и творчеству, единственные, неподражаемые. Сходственные черты? Но сопоставление только подчеркивает необыкновенности, и, кажется, конкретно это-то интересно.

По внешнему лику оба маленького роста, с неприглядными чертами личика, как они сами принимали и часто воспринимали их, но настолько выразительными, исполненными веселости, ума и тоски, что они казались более симпатичными и занимательными, чем просто красавчики, это кроме гения, печать или нимб которого обозначились рано у обоих, еще в ранешней молодости.

Один владел более созерцательным нравом, другой - необыкновенно инициативным, - это при живости и остроте воспоминаний у обоих. Словом, у 1-го преобладало созерцание, при этом снисходительность и даже уступчивость, у иного доминировала воля, вплоть до воли подчинять и главенствовать во всем.

Вобщем, иногда Пушкин словно спохватывался - в тех случаях, когда, на его взор, даже при мельчайшем сомненьи, задета его честь, и тогда он проявлял решительность и небывалую твердость духа, как на дуэлях. Он мог собраться духом, чтоб неустрашимо и даже весело повстречать погибель. Лермонтов в этом плане был всегда собран, сгусток стремлений, нередко запредельных, и воли.

Следует держать в голове, у нас представление о Пушкине в его зрелые годы, даже юность его и первую юность, прошедшую в изгнании, мы воспринимаем через призму его блистательной и трагической судьбы. У Лермонтова его рано созрелая молодость, так и не перейдя во взрослость Пушкина, - это случилось бы, если бы он возвратился в Петербург, вышел в отставку и занялся бы изданием журнальчика, - оборвалась катастрофически.

Сходственные черты у Лермонтова и Пушкина можно усмотреть только в их судьбе: слава и погибель на дуэли. Независимо от обстоятельств и стечения событий, это высший удел для стихотворцев и героев классической катастрофы. Или катастрофы эпохи Восстановления и конкретно в России, что стало в самой жизни, исполненной величия и непреходящей красы.

Что дотрагивается черт личности, параметров души и творчества, здесь определяющее значение имеет миросозерцание и соответственно эстетика. Пушкин, немного отдав дань романтизму, выступает как классик из классиков; Лермонтов - романтик, который, последовав за Пушкиным, то есть по восходящей полосы развития новейшей русской литературы, прибывает к ренессансной классике в романе Герой нашего медли, сотканном из изумительных новелл.

В мировоззрении Пушкина проступает традиционная древность, как и российская старина, и библейская мифология, даже поэтические мотивы Корана, и вольномыслие Нового медли, что соответствует озарениям эпохи Восстановленья и в Рф. Лермонтова не завлекает древнегреческая мифология, он как романтик увлекается Востоком и Средневековьем, оставаясь весь в сфере христианской религии и библейской мифологии. Его вера по-детски, по-юношески бесхитростна и чиста, но ум его ропщет: что ему короткий миг земного бытия, - его влечет небо, ему нужна вечность!