обряды и обычаи обломовки

Ответ:

Одной из необыкновенностей быта Обломовки был всеобщий послеобеденный сон. Не только у помещиков, но и у фермеров как словно нарушилась возможность править своим организмом, они не способны были регулировать время сна и бодрствования. Бороться со сном время от времени выходило у деток, но равномерно сонливость появлялась и у них. Долгий послеобеденный сон всасывал жизненные силы, он не приносил бодрости: "Это был какой-то всепоглощающий, ничем не победимый сон, подлинное подобие погибели". Писатель именует также это состояние заразительной, "повальной хворью", очнутся от которой едва удавалось ближе к вечеру, и после пробуждения слышалось кругом "оханье, стенанье". Люди чувствовали себя разбитыми и старались как-или облегчить своё состояние, но неразвитость эмоций и духовных потребностей приводила к тому, что все рвения сводились вновь к еде.

Забота о еде была наиглавнейшей в Обломовке: пища приготовлялась в обилии, она была сытной и смачной. Барыня требовательно следила за работой слуг, готовящих пищу, это было практически единственной её повинностью. Но на первом месте стояла, окончательно, забота о ребёнке: превосходно ли он накормлен, не растерял ли аппетита, ведь детки, по убеждению помещиков, обязаны быть толстенькие, беленькие и здоровенькие.

Казалось бы, такая забота о здоровье обязана была давать отличные результаты: в здоровом теле здоровый дух. Но в Обломовке и окрестные пейзажи как словно препятствуют развитию души. Природа тут самая рядовая, скромная и незатейливая, но соловьи почему-то не живут в этих краях, а только перепела, песни которых звучат как напоминание: дремать пора, почивать пора. И никаких бурлящих рек либо потоков, символизирующих актуальные порывы, и никаких гор, подсказывающих о препятствиях, которые надо преодолевать. Все мысли и движения души сосредоточиваются на внутреннем, замкнутом мире обломовцев: хозяйство, пища, воспитание (вернее, вскармливание) деток, празднички и соблюдение обрядов.

В обломовской идиллии не мог вырасти инициативный, трудоспособный человек, ведь ребёнок с юношества впитывал нравы и обычаи, приобретал черты характера, характерные его родителям и наиблежайшему окружению. В атмосфере всеобщей лени и лени, где и учёбу считали обременительной повинностью, ребяческий разум давно решил, что так, а не по другому, следует жить, как живут около него взрослые. Он просто привык к такому виду жизни, который ему нравился, отрицательных эмоций не вызывал. Позже сорокалетнему Илье Ильичу Обломову его друг Андрей Штольц напомнит: Началось с неумения надевать чулки, а кончилось

Изъясненье: