заполнить календарь Робинзона Помогите пожалуйста

Ответ:

Изъяснение:

Сколько лайков столько рыбок ему в глаза

Ответ: Календарь Робинзона. Робинзон устраивает своё жильё Вскоре после того, как я поселился на полуострове, мне вдруг пришло в голову, что я потеряю счёт времени и даже перестану отличать воскресенья от будней, если не заведу календаря. Календарь я устроил так: обтесал топором великое бревно и вбил его в песок на берегу, на том самом месте, куда меня выбросило бурей, и прибил к этому столбу перекладину, на которой вырезал большими знаками такие слова:

Тут Я В первый раз СТУПИЛ НА ЭТОТ Полуостров 30 СЕНТЯБРЯ 1659 ГОДА.

С тех пор я каждый денек делал на своём столбе засечку в виде краткой чёрточки. Через 6 чёрточек я делал одну длиннее это значило воскресенье; засечки же, означающие первое число каждого месяца, я делал ещё длиннее. Таким образом я водил мой календарь, отмечая деньки, недели, месяцы и годы.

Перечисляя вещи, перевезённые мною с корабля, как теснее было сказано, в одиннадцать приёмов, я не упомянул о многих мелочах, желая и не особенно ценных, но сослуживших мне тем не наименее великую службу. Так, к примеру, в каютах капитана и его ассистента я нашёл чернила, перья и бумагу, три или четыре компаса, некие астрономические приборы, подзорные трубы, географические карты и корабельный журнальчик. Всё это я сложил в один из сундуков на всякий случай, не зная даже, пригодится ли мне что-нибудь из этих вещей. Потом мне попалось несколько книжек на португальском языке. Я подобрал и их. Были у нас на корабле две кошки и собака. Кошек я перевёз на сберегал на плоту; собака же ещё во время моей первой поездки сама спрыгнула в воду и поплыла за мной. Много лет она была мне надёжным ассистентом, служила мне верой и правдой. Она практически заменяла мне человеческое общество, только не могла разговаривать. О, как бы недешево я отдал, чтоб она заговорила! Чернила, перья и бумагу я старался всячески беречь. Пока у меня были чернила, я досконально записывал всё, что приключалось со мной; когда же они иссякли, пришлось прекратить записи, так как я не умел делать чернила и не мог придумать, чем их поменять. Вообщем, желая у меня был такой широкий склад различных вещей, мне, не считая чернил, недоставало ещё очень многого: у меня не было ни лопаты, ни заступа, ни кирки ни 1-го инструмента для земельных работ. Не было ни иголок, ни нитей. Моё бельё пришло в полную негодность, но скоро я научился обходиться совсем без белья, не испытывая великого лишения. Так как мне не хватало подходящих приборов, всякая работа шла у меня очень медлительно и давалась с великим трудом. Над тем частоколом, которым я обвёл моё жилье, я работал чуток не целый год. Порубить в лесу толстые жерди, вытесать из их колья, перетащить эти колья к палатке на всё это необходимо было много медли. Колья были очень тяжёлые, так что я мог поднять не более 1-го сразу, и порою у меня уходило два денька лишь на то, чтоб вытесать кол и принести его домой, а 3-ий денек чтоб вбить его в землю. Вбивая колья в землю, я употреблял поначалу тяжёлую дубину, но потом я вспомнил, что у меня есть железные ломы, которые я привёз с корабля. Я стал работать ломом, желая не скажу, чтоб это очень облегчило мой труд. Вообще вбивание кольев было для меня одной из самых мучительных и досадных работ. Но мне ли было этим смущаться? Ведь всё одинаково я не знал, куда мне девать моё время, и иного дела у меня не было, не считая скитаний по острову в поисках пищи; этим делом я занимался щепетильно изо денька в денек. Порою на меня атаковало отчаяние, я испытывал смертельную тоску, чтоб побороть эти горьковатые чувства, я брал перо и попробовал обосновать для себя самому, что в моём бедственном положении есть всё же много хорошего. Я разделил страничку напополам и написал слева худо, а справа превосходно, и вот что у меня вышло:

ХУДО Хорошо.

Я заброшен на печальный, необитаемый полуостров, и у меня нет никакой надежды спастись. Но я остался в живых, хотя мог бы утопнуть, как все мои спутники. Я удалён от всего человечества; я пустынник, изгнанный навсегда из мира людей. Но я не погиб с голоду и не умер в этой пустыне. У меня малюсенько одежки, и быстро мне нечем будет прикрыть наготу. Но климат тут горячий, и можно обойтись без одежды. Я не могу защитить себя, если на меня нападут злые люди или бешеные звери. Но тут нет ни людей, ни животных. И я могу считать себя счастливым, что меня не выкинуло на сберегал Африки, где столько свирепых хищников. Мне не с кем перемолвиться словом, некому ободрить и утешить меня. Но я успел запастись всем нужным для жизни и обеспечить для себя пропитание до конца собственных дней.  Эти размышления оказали мне великую поддержку. Я увидел, что мне не следует унывать и отчаиваться, так как в самых тяжёлых горестях можно и должно отыскать успокоение. Я угомонился и стал еще бодрее. До той поры я только и мыслил, как бы мне покинуть этот полуостров; целыми часами я вглядывался в морскую даль не покажется ли где-нибудь корабль. Сейчас же, покончив с пустыми надеждами, я стал мыслить о том, как бы мне попревосходнее наладить мою жизнь на полуострове.