Отыскать в повести Тарас Бульба эпизоды в которых элюстрируют патриотизм и

Привожу эпизод про патриотизм и приятельство, поэтому без уникальности.

-Охото мне для вас сказать, панове, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам отдала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышноватые, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Все взяли бусурманы, все пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после сильного мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чем стоит наше приятельство! Нет уз святее приятельства! Отец любит свое дитя, мама любит свое дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверек свое дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Посещали и в иных землях товарищи, но таких, как в Российской земле, не было таких друзей. Вам случалось не одному помногу исчезать на чужбине; видишь -- и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдет до того, чтоб поведать сердечное слово, -- видишь: нет, разумные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так обожать, как русская душа, -- обожать не то чтоб разумом или чем иным, а всем, чем дал бог, что ни есть в для тебя, а... -- произнес Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: -- Нет, так обожать никто не может! Знаю, подло завелось сейчас на земле нашей; мыслят только, чтобы при их были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; собственный с своим не хочет разговаривать; собственный собственного продает, как продают бездушную тварь на торгашеском базаре. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который желтым чеботом своим лупит их в морду, дороже для их всякого братства. Но у заключительного подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства. И проснется оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, поймает себя за голову, проклявши звучно бесчестную жизнь свою, готовый пытками искупить зазорное дело. Пусть же знают они все, что такое означает в Российской земле приятельство! Уж если на то вульгарно, чтоб умирать, -- так никому ж из их не доведется так помирать!.. Никому, никому!.. Не хватит у их на то мышиной натуры их!