Как Остап и Андрий обучались в бурсе

Сыновья Тараса Бульбы закончили Киевскую бурсу и, приехали домой. Братья были молоды и прекрасны. В силу разности их нравов и в бурсе они были отличны друг от друга.
Остапу знания в бурсе давались сложнее. Да он и не желал обучаться и четыре раза закапывал в землю свой букварь. Только под опасностью отца он остался в бурсе. Провинившись, Остап сам ложился на пол под розги и не просил пощады. Он был верным другом, и бурсаки единогласно обожали его.
Андрий же, напротив, старался избавляться от порки, как мог. Обучался он охотно, без напряжения, но так же, как и Остап, мечтал о подвигах и схватках.
Оба брата очень обрадовались, узнав, что поедут с отцом в Запорожскую Сечь. По дороге каждого занимали свои идеи. Остап думал о схватках, он страстно мечтал о ратных подвигах, желал ни в чем не уступить своему прославленному в битвах папе. Он был жесток к иным побуждениям, не считая войны и разгульной пирушки, по последней мере, никогда почти о ином не думал

Сыновья Тараса Бульбы закончили Киевскую бурсу и, приехали домой. Братья были молоды и красивы. В силу разности их нравов и в бурсе они были отличны друг от друга.
Остапу познания в бурсе давались сложнее. Да он и не желал обучаться и четыре раза закапывал в землю собственный букварь. Только под угрозой отца он остался в бурсе. Провинившись, Остап сам ложился на пол под розги и не просил пощады. Он был верным товарищем, и бурсаки единогласно обожали его.
Андрий же, напротив, старался отвертеться от порки, как мог. Обучался он охотно, без напряжения, но так же, как и Остап, грезил о подвигах и сражениях.
Оба брата очень обрадовались, узнав, что поедут с папой в Запорожскую Сечь. По дороге каждого занимали свои идеи. Остап размышлял о схватках, он страстно грезил о ратных подвигах, хотел ни в чем не уступить собственному прославленному в битвах папе. Он был жесток к иным побуждениям, кроме войны и разгульной пирушки, по крайней мере, никогда практически о ином не мыслил