Пожалуйста, сбросьте отрывок из романа А.С.Пушкина Евгений Онегин, где говорится о

Еще бокалов жажда просит
Залить жаркий жир котлет,
Но звон брегета им доносит,
Что новый начался балет.
Театра злобный законодатель,
Переменчивый почитатель
Прелестных актрис,
Знатный гражданин кулис,
Онегин полетел к театру,
Где каждый, вольностью дыша,
Готов охлопать entrechat,
Обшикать Федру, Клеопатру,
Моину вызвать (для того,
Чтобы только слышали его) .

XVIII

Магический край! там в стары годы,
Сатиры отважный владык,
Блистал Фонвизин, друг свободы,
И переимчивый Княжнин;
Там Озеров невольны дани
Народных слез, аплодисментов
С младой Семеновой разделял;
Там наш Катенин оживил
Корнеля гений величественный;
Там вывел колючий Шаховской
Собственных комедий шумный рой,
Там и Дидло венчался славой,
Там, там под сению кулис
Младые дни мои неслись.
Мои богини! что вы? где вы?
Внемлите мой печальный глас:
Все те же ль вы? другие ль девы,
Сменив, не поменяли вас?
Услышу ль опять я ваши хоры?
Узрю ли российской Терпсихоры
Душой исполненный полет?
Иль взор унылый не найдет
Знакомых лиц на сцене скучной,
И, устремив на чуждый свет
Разочарованный лорнет,
Увеселенья созерцатель бесстрастный,
Безмолвно буду я зевать
И о былом воспоминать? Театр уж полон; ложи сверкают Партер и кресла - все бурлит;
В райке нетерпеливо плещут,
И, взвившись, занавес шумит.
Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина; она,
Одной ногой дотрагиваясь пола,
Другою медлительно кутит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола;
То стан совьет, то разовьет
И быстрой ножкой ножку лупит.

XXI

Все хлопает. Онегин заходит,
Идет меж кресел по ногам,
Двойной лорнет скосясь наводит
На ложи неизвестных дам;
Все ярусы окинул взглядом,
Все лицезрел: личиками, убором
Ужасно недоволен он;
С мужчинами со всех сторон
Раскланялся, позже на сцену
В большом рассеянье посмотрел,
Отворотился - и зевнул,
И молвил: "Всех пора на смену;
Балеты длинно я терпел,
Но и Дидло мне надоел".

XXII

Еще амуры, черти, змеи
На сцене прыгают и гремят;
Еще усталые прислужники
На шубах у подъезда дремлют;
Еще не перестали топать,
Сморкаться, кашлять, шикать, хлопать;
Еще снаружи и внутри
Всюду блистают фонари;
Еще, прозябнув, бьются жеребцы,
Наскуча упряжью своей,
И кучера, вокруг огней,
Бранят господ и колотят в ладошки -
А уж Онегин вышел вон;