Избрание Тараса Бульбы атаманом и речь о товариществе Безотлагательно ПЖ

В. Гоголь

Тарас Бульба (речь Тараса)

Хочется мне вам сказать, панове, что такое есть наше товарищество. Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и грекам отдала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышноватые, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки. Всё брали бусурманы, всё пропало. Только остались мы, сирые, да, как вдовица после сильного супруга, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство! Вот на чём стоит наше приятельство! Нет уз святее приятельства! Отец любит своё дитя, мама любит своё дитя, дитя любит отца и мама. Но это не то, братцы: любит и зверек своё дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Посещали и в иных землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких друзей. Для вас приключалось не одному помногу исчезать на чужбине; видишь и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдёт до того, чтобы поведать сердечное слово, видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так обожать, как российская душа, обожать не то чтоб разумом либо чем иным, а всем, чем отдал бог, что ни есть в для тебя, а.. . произнес Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: - Нет, так обожать никто не может! Знаю, бесчестно завелось сейчас на земле нашей; размышляют только, чтоб при их были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; собственный с своим не желает разговаривать; свой своего продаёт, как продают бездушную тварь на торгашеском базаре. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который жёлтым чёботом своим колотит их в рожу, дороже для их всякого братства. Но у последнего подлюки, каковой он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и в поклонничестве, есть и у того, братцы, частица российского чувства. И проснётся оно когда-нибудь, и ударится он, горемычный, об полы руками, поймает себя за голову, проклявши звучно бесчестную жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело. Пусть же знают они все, что такое значит в Российской земле приятельство! Уж если на то вульгарно, чтобы умирать, так никому ж из их не доведётся так помирать!. . Никому, никому!. . Не хватит у них на то мышиной натуры их!