короткий пересказ эпизода вакулы с пацюком

На смену заключительному дню перед Рождеством прибывает светлая морозная ночь. Дивчины и парубки ещё не вышли колядовать, и никто не лицезрел, как из трубы одной хаты пошёл дым и поднялась колдунья на метле. Она черным пятнышком мерцает в небе, набирая звезды в рукав, а навстречу ей летит черт, которому заключительная ночь осталась шататься по белоснежному свету. Укравши месяц, черт прячет его в кармашек, предполагая, что наступившая тьма удержит дома обеспеченного козака Чуба, приглашённого к дьяку на кутю, и ненавистный черту кузнец Вакула (нарисовавший на церковной стенке картину Ужасного суда и посрамляемого черта) не осмелится придти к Чубовой дочери Оксане. Покуда черт строит колдунье куры, вышедший из хаты Чуб с кумом не решаются, пойти ль к дьячку, где за варенухой соберётся приятное сообщество, либо ввиду таковой мглы возвратиться домой, и уходят, оставив в доме кросотку Оксану, принаряжавшуюся перед зеркалом, за чем и застаёт ее Вакула. Грозная кросотка измывается над ним, никак не тронутая его нежными речами. Опечаленный кузнец идёт отпирать дверь, в которую стучит сбившийся с дороги и утративший кума Чуб, решив по случаю поднятой чёртом вьюги возвратиться домой. Однако глас кузнеца наводит его на мысль, что он попал не в свою хату (а в похожую, колченогого Левченка, к молодой супруге которого, возможно, и пришёл кузнец), Чуб меняет голос, и недовольный Вакула, надавав тычков, выгоняет его. Побитый Чуб, разочтя, что из собственного дома кузнец, стало быть, ушёл, отчаливает к его мамы, Солохе. Солоха же, прежняя ведьмою, возвратилась из собственного странствия, а с нею прилетел и черт, обронив в трубе месяц.