Пересказ главы Бронницы ,,Странствие из Петербурга в Москву039;039; Радищев очень подробно

Меж тем как в кибитке моей лошадок переиначивали, я захотел посетить высокую гору, близ Бронниц находящуюся, на которой, сказывают, в античные времена, до пришествия, размышляю, славян, стоял храм, прославившийся тогда издаваемыми в оном прорицаниями, для слышания коих многие северные обладатели прихаживали. На том месте, повествуют, где нынче стоит село Бронницы, стоял известный в северной старой истории город Холмоград. Нынче же на месте славного старого капища построена малая церковь.Восходя на гору, я представил себя преселенного в древность и пришедшего, да познаю от державного божества будущее и обрящу спокойствие моей нерешимости. Священный кошмар объемлет мои члены, грудь моя начинает воздыматься, взоры мои тупеют и свет в их гаснет. Мне слышится голос, грому подобный, вещаяй: Сумасшедший! почто желаешь познати тайну, которую я сокрыл от смертных непроницаемым покровом неизвестности? Почто, о дерзновенный! познати желаешь то, что едина идея предвечная постигать может? Ведай, что неизвестность будущего соразмерна бренности твоего сложения. Ведай, что предузнанное блаженство теряет свою сладость длительным ожиданием, что прелестность истинного развлечения, нашед утомленные силы, немощна произвести в душе настолько приятного дрожания, какое увеселение получает от нечаянности. Ведай, что предузнанная погибель отнимает несвоевременно спокойствие, отравляет потехи, ими же услаждался бы, если бы скончания их не предузнал. Чего ищеши, чадо безрассудное? Премудрость моя все необходимое насадила в разуме твоем и сердце. Вопроси их во деньки печали и обрящешь утешителей. Вопроси их во деньки радости и отыщешь обуздателей наглого счастия. Возвратись в дом собственный, возвратись к семье собственной; успокой востревоженные идеи; вниди во внутренность свою, там обрящешь мое божество, там услышишь мое вещание. И треск сильного удара, гремящего во власти Перуна, раздался в равнинах далековато.Я очнулся. Достиг вершины горы и, узрев церковь, построил я руки на небо. Господи, возопил я, се храм твой, се храм, вещают, правильного, единого бога. На месте сем, на месте твоего ныне присутствия, рассказывают, стоял храм заблуждения. Но не могу поверить, о всесильный! чтоб человек мольбу сердца собственного воссылал ко иному какому-или существу, а не к тебе. Сильная десница твоя, невидимо всюду простертая, и самого отрицателя всемогущия воли твоея нудит признавати природы строителя и содержателя. Если смертный в заблуждении собственном странными, непристойными и безжалостными нарицает тебя именованиями, почитание его, но же, устремляется к тебе, предвечному, и он трепещет перед твоим могуществом. Егова, Юпитер, Брама; бог Авраама, бог Моисея, бог Конфуция, бог Зороастра, бог Сократа, бог Марка Аврелия, бог христиан, о бог мой! ты един всюду. Если в заблуждении собственном смертные, казалося, не тебя почитали единичного, но почитали они твои несравнимые силы, твои неуподобляемые дела. Могущество твое, везде и во всем чувствуемое, было всюду и во всем поклоняемо. Грешник, тебя отрицающий, признавая природы закон обязательный, для тебя же приносит тем похвалу, хваля тебя паче нашего песнопения. Ибо, проникнутый до глубины своея изящностию твоего творения, ему предстоит трепетен. Ты разыскиваешь, отец всещедрый, чистосердечного сердца и души безгрешной; они отверсты всюду на твое пришествие. Сниди, господи, и воцарися в них.И пребыл я несколько мгновений отриновен близлежащих мне предметов, нисшед во внутренность мою глубоко. Возвед позже очи мои, обратив взгляды на близ стоящие селения. Се хижины уничижения, вещал я, на месте, где некогда град большой горделивые возносил свои стенки. Ни мельчайшего даже признака оных не осталося. Рассудок претит имети веру и самой повести: настолько жаждущ он убедительных и чувственных резонов. И все, что взираем, прейдет; все рушится, все будет останки. Но некий скрытый глас вещает мне, пребудет нечто вовеки живо.