Анализ стихотворения "С добросердечным с утра!" С.Есенин. С размером рифма тема эпитети

Стихотворение С добросердечным утром было написано Есениным в 1914 году, в самом начале его творческого пути, потому не отмечено ни искренним смятением, ни тоской. Поэту двадцатый год, он не так давно приехал в столицу из деревни, и пока в его творениях видна лишь краса природы, понятная ему почти так же, как Творцу, да ещё удаль юности и некоторая сентиментальность.

Певец родной деревни, русской природы эти штампы фундаментально наклеились к Сергею Есенину ещё при его жизни. Никому ни до, ни после него не удавалось так передать не только красоту, но и тоскливое очарование села; вынудить читателя почувствовать себя там в обрисовываемом лесу, на берегу озерца либо рядом с избой.

С благим утром лирическое творение, на полутонах обрисовывающее рассвет смирное и великолепное природное явление. Стихотворение насыщено (чтоб не сказать перенасыщено) изобразительно-выразительными средствами, в четырёх строфах уместилось столько красок, что преждевременное утро отчётливо видится читателю.

С самого начала завораживает аллитерация: Задремали звёзды золотые, Задрожало зеркало затона, Брезжит свет на заводи речные семь слов начинаются с буковкы з, и вместе с сочетанием зж в середине слова эти строчки явственно рождают чувство лёгкой дрожи, ряби, пробегающей по воде. Первую строфу можно стопроцентно отнести к вступлению автор будто бросает лёгкие краски фона на холст. Если бы не название, читателю даже не было бы понятно, что речь идёт о рассвете, ни одно слово не показывает на время денька.

Во 2-ой строфе развитие сюжета, теснее светлее проступает движение в природе. Это означают несколько глаголов: улыбнулись, растрепали, шелестят, горят. Однако почему происходят эти деяния, опять нет прямого указания.

И 3-я строфа очевидная кульминация и одновременный конец. Заросшая крапива описана выразительными, даже видными словами: обрядилась ясным перламутром, дальше следует олицетворение качаясь, шепчет шаловливо, и наконец ровная речь, три слова, раскрывающие суть описываемого явления: С добросердечным утром! Несмотря на то, что эта же фраза вынесена в заглавие, она всё равно остаётся до некой ступени внезапной. Это чувство рождает сокращённая заключительная строчка четыре ударных слога вместо 10. После плавного ритмичного повествования они словно бы будят читателя, автор поставил заключительный энергичный мазок на холст: природа оживилась, сонное настроение сию минуту развеется!

Стихотворение написано пятистопным ямбом, хотя при прочтении размер кажется трудным благодаря чередованию ударных и безударных стоп. Любая строка начинается с безударной, потом разбег до середины из 2-ух ударных, и опять пауза. Поэтому ритм стихотворения словно укачивает, убаюкивает, усиливая чувство предрассветной тишины.

Перекрёстная рифма, более нередко встречающаяся у Есенина, как нельзя лучше подходит к описательному стихотворению безмятежное чередование в смирном повествовании.

Столь щедрое внедрение фигур речи может быть уместным только в лирических описаниях, и так умело использовать их могли немногие стихотворцы.

Эпитеты золотые, серебряные, шёлковые описывают природную красу как драгоценную, а олицетворения звёзды задремали, берёзки улыбнулись, крапива шепчет делают всё вокруг живым, никак не менее, чем человек. Благодаря этим штрихам природа предстаёт перед чтецом небывало прекрасной, величавой и вкупе с тем недалёкой, понятной. Берёзки описаны будто подружки, деревенские девчонки, и шаловливая крапива тоже приветствует простыми и знакомыми словами.

Метафоры необыкновенно точны и выразительны: зеркало затона сходу живописует замершую водную гладь с отражением неба; сетка небосклона, которую румянит свет россыпь розовых перистых облачков на востоке.

После чтения стихотворения остаётся чувство, словно создатель не только нарисовал перед чтецом совершенную картину, но и заставил его побывать там, проникнуться предрассветной тишью и благодатным покоем. И заглавие С добрым с утра!, повторённое в конце, призывает к добру и наполняет душу предвкушением радости. Это наилучшее послевкусие, которое может бросить творение.