Сочинение на тему "прошедшее обязано служить современности

Русские, белорусы и украинцы не только родные по происхождению, по языку, по современной культуре. У нас общее большое прошлое; период в триста, лет, XI ХШ вв., общий для наших литератур. Это период полного единства, когда не представляло даже важности, где сотворен тот либо другой монумент в Киеве, Новгороде, во Владимире Залесском, в Турове либо в Полоцке. Это период, когда наша общая литература жила единичной любовью к общей родной Руси, едиными мыслями, едиными интересами, единичными художественными принципами, единичными связями с литературами южных славян и Византии.

Бессмертное "Слово о полку Игореве" родилось на стыке земель теперешних русских российского, украинского и белорусского народов, неоспоримых и бережных владельцев большого "Слова".

"Слово о полку Игореве" сотворено в тот период истории Руси, когда еще не было разделения на три восточнославянских народа великорусский, украинский и белорусский. Как следует, оно в одинаковой мере принадлежит этим трем братским народам. Но оно больше, чем просто принадлежит им: в известной мере оно является эмблемой их единства и братства.

Мы народы-братья, и у нас одна возлюбленная мама Старая Русь. Мы должны особенно беречь и изучать эту нашу общую, материнскую литературу, литературу XI XIII вв., ибо это память о нашей общей матери, во многом определившей следующее развитие братских литератур и все следующие наши литературные связи. Мне хотелось бы дать ощутить, какой примечательной в художественном отношении была эта материнская литература, какой она была великой и прекрасной.

Для этого необходимо еще раз сказать о стиле динамического монументализма как о стиле литературы XI XIII вв. в целом (не только в изображении человека), о стиле, связанном со стилем живописи, архитектуры, науки того медли, о стиле, охватывавшем всю культуру общего нам (белорусам, русским и украинцам) медли.

Несколько слов о том, что я называю "стилем". Я имею в виду не стиль языка писателя, а стиль в искусствоведческом смысле этого слова, обхватывающий собой и язык, и композицию, и тему произведения, и художественный взгляд на мир, и т. д. Ошибочно представлять себе стиль как форму стиль обхватывает собой и содержание, и идеи творения.

Стиль это некое единство, как бы кристаллическая порода всякого искусства, в котором по одному элементу можно определить и все другие, узнать "по когтям льва".

Для определения стиля громадное значение имеет нахождение его "доминанты" доминанты стиля. Для XI XIII вв. эта доминанта состоит в том, что в этот период эстетически ценным признается все, что воспринято в великих дистанциях пространственных, исторических, иерархических и, соответственно, все обрядное, все освещенное и освященное с великих дистанций места, времени и ценностей иерархии.

В это время все события рассматриваются как бы с громадной, заоблачной вышины. Даже само творчество как бы добивалось того же пространственного нрава. Произведения создавались в различных географических пунктах. Многие творения писались несколькими авторами в различных концах Российской земли. Летописи все время перевозились с места на место и всюду дополнялись местными записями. Происходил интенсивнейший обмен историческими сведениями между Новгородом и Киевом, Киевом и Черниговом, Черниговом и Полоцком, Переяславлем Русским и Переяславлем Залесским, Владимиром Залесским с Владимиром Волынским. В размен летописными сведениями были втянуты самые отдаленные пункты Руси. Летописцы как бы искали друг друга за сотни верст. И нет ничего более ошибочного, как представлять для себя летописцев отрешенными от жизни и замкнутыми в тишине собственных узких келий. Кельи могли и быть, но ощущали летописцы себя в пространстве всей Руси.

Этим же чувством пространства разъясняется особый энтузиазм в Древней Руси к жанру "хождений". Литература Руси XI XIII вв. в целом это необыкновенное "хождение". Завязываются связи с Византией, Болгарией, Сербией, Чехией и Моравией, делаются переводы со многих языков. Это литература, "открытая" для переноса в нее многих творений с юго-запада и запада Европы. Ее границы с соседними литературами очень условны.

Мы представляем себе монументальность как нечто неподвижное, косное, тяжелое. Монументализм X XVII вв. другой. Это монументализм силы, а сила это масса в передвижении. Поэтому Мономах в своем "Поучении" непрерывно разговаривает о своих походах и переездах. Потому и в летописи действия это события в движении походы, переезды князя из 1-го княжения в другое.