сопоставительный анализ стихотворений пушкина и лермонтова пророк

У двух больших российских стихотворцев Пушкина и Лермонтова есть стихотворения под заглавием Пророк . Но образ пророка у их различный. Пророк Пушкина это мощная личность, во рту которого заместо языка нажимало мудрыя змеи , а в груди заместо сердца угль, горящий огнем . К нему взывает Божий голос и приказывает, обходя моря и земли, глаголом жечь сердца людей . Пророк Лермонтова абсолютно иного рода. Это ничтожный нищий, его ненавидят и забрасывают камнями. Он худ и бледен , наг и беден .
Попытаемся осознать, кто из библейских пророков мог послужить прототипом пушкинского пророка и кто лермонтовского.

Поэт не рождается пророком, а становится им. Этот путь полон невыносимых испытаний и страданий. Пушкин досконально и детально останавливается на том, как происходит перерождение героя в пророка, какой беспощадной ценой он приобретает свойства, необходимые правильному поэту. Мир вокруг героя преображается, ибо ему дано теперь высшее зрение, высший слух, а основное дар слова. С этого момента для стихотворца нет загадок ни на земле, ни под водой. Это возвышает его над людьми, но вкупе с тем и накладывает огромную ответственность. В минутки творческого воодушевления поэт обретает нечеловеческую обостренность видения мира, он отрешается от своего обыденного состояния и внутренним взглядом может понять то, что труднодоступно обычным людям.

Если Пушкин главное внимание сосредоточил на том, какими свойствами обязан владеть поэт-пророк и как они мучительно даются, то лермонтовский герой теснее владеет всеведеньем , которое дает ему право провозглашать людям любви и правды незапятнанные ученья . Он желает пробудить в их рвение к наилучшей жизни, желание избавиться от злобы и порока . Но его гуманные искренние слова не вызывают отзыва в сообществе, погрязшем в грехе и разврате.
В собственной добропорядочной миссии пророку приходится терпеть насмешки, унижения, безжалостность, изгнание. Пророк ощущает себя свободным только в прекрасном мире природы, полном гармонии, но он опять ворачивается к людям, ибо не может отказаться от собственного предназначения, трудной и добропорядочной миссии. Значит, пророк не покорился доле, не отказался в угоду могущественным старцам от эталонов любви и справедливости. Таким должен быть истинный поэт, не отступающий перед трудностями и гонениями.
Пророка как раз с того момента, на котором кончает свое стихотворение Пушкин, и показывает, что вышло из пробы пророка следовать божьей воле и выполнить свою миссию:
С тех пор как постоянный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В глазах людей читаю я
Странички злости и порока.
Провозглашать я стал любви
И правды незапятнанные ученья:
В меня все ближние мои
Бросали яростно каменья.
Пророку ничего не остается, как посыпать главу пеплом и опять бегать в ту пустыню, из которой извел его Пушкин.
Поэтические образы в пушкинском тексте, бесспорно, подсказывают образы из книги пророка Ишаяу: шестикрылый серафим , греховный язык , угль, горящий огнем . С великий частей убежденности можно предположить, что прототипом пушкинского пророка является конкретно библейский пророк Исаия.
Явно, что образ злосчастного лермонтовского пророка полностью подходит виду библейского пророка Иеремии, и можно представить, что он является макетом лермонтовского героя.

Подводя результат изложенному, можно с уверенностью сказать, что Пушкин и Лермонтов являлись стихотворцами, которые изменили в корне русскую литературу. Пушкин начал это новаторство и пронёс через всю свою жизнь неугасимый огнь , который воплощал собой рвение к свободе. Лермонтов подхватил это знамя; за свою короткую жизнь он оставил в сердцах людей неизгладимый след.
Несомненно, Пушкин и Лермонтов были гениями. В этом их величие, поэзия их будет вечной.