Почему не состоялось счастье Базарова и Одинцовой?

Нигилист Рынков и любовь - вещи несопоставимые. Но вдруг в его жизни появляется Одинцова. Уже после раута он сообразил, "что тут что-то не хорошо". А после первых минут более близкого знакомства с Одинцовой он был околдован её красой и умом. Анна Сергеевна была так разумна, чтобы Базарову было интересно с ней разговаривать, и так красива, чтоб приглянуться ему. Когда одному человеку занимательно с иным, когда тот ему нравится, появляется любовь. Это и начало происходить с ним: он стал вдруг многословен, "старался занять свою собеседницу". Когда друзья после этой встречи ворачивались домой, Евгений, всё ещё пытаясь выйти из-под власти Одинцовой, теснее признаёт её красу и опережает желание Аркадия поехать в Никольское. Скоро Рынков сообразил, что влюбился. И изо всех сил старался искоренить в для себя это рыцарское "чувство, которое его истязало и бесило и от которого он отказался бы с презрительным смехом и циничною руганью, если бы кто-нибудь хоть отдалённо намекнул ему на возможность того, что в нём происходило". Евгений боролся с самим собою: он "высказывал хладнокровие ко всему романтичному", но "с негодованием осознавал романтика в самом для себя". Он бранил "вполголоса и её, и себя" за происходившее меж ними, но в его голове то и дело возникал образ Одинцовой. Он сказал, что надобно было посадить "в жёлтый дом Тоггенберга со всеми миннезингерами и трубадурами", но спустя несколько дней сам принял участие в рыцарском турнире, сразившись на дуэли с Павлом Петровичем. Предпосылкой всем страданиям Базарова был сам нигилист, его вызывающе-материалистический подход к жизни противоречил тому прекрасному чувству, которое появилось вдруг у него в душе. Евгений с бешенством разумел, что человек и лягушка не одно и то же, что, невзирая на анатомию глаза, существует неясный взор, что нашёлся человек посильнее него, и, означает, он не бог, ему-то горшки обжигать и следует. Ночь, проведённая Евгением у Одинцовой, показала его неспособность открыть свою душу и выпустить на волю своё чувство, это, как он сам разговаривает, не по его доли. Действительно, может ли таковой вещественный человек как Рынков позволить для себя такую непростительную роскошь, как любовь, да он превосходнее будет мучить и терзать себя, но ни за что не дозволит для себя это. Логической кульминацией отношений меж ним и Одинцовой стало всё-таки изготовленное им разъяснение. Но как он его сделал! Это было не страстное признание подлинно любящего человека, который уже жить не может без неё. Это было яростное и безумное обвинение Одинцовой за то, что она собственной красою и разумом заставила Базарова полюбить её. В тот момент в душе у него было не лёгкое "трепетание юношеской нерешительности", а "страсть, схожая на злость и, быть может, сродни ей". Евгений, прожив всю жизнь нигилистом и глумясь над влюблённостями Аркадия, так изуродовал свою душу, что сам теснее не был способен не только на глубокое, сильное, благовидное чувство, но и на хоть какую-нибудь любовь, не считая этой злостной страсти. Спустя некое время произошла новая встреча Одинцовой и Базарова. "Оба теснее не первой молодости", "оба разумны". Одинцова заметно постарела и с приездом Аркадия "вновь попала в свою колею, свою настоящую роль, роль тётки, наставницы, матери". Базаров "давно опомнился" и желал доказать себе и Аркадию, что "любовь.. . ведь это чувство напускное". Но, невзирая на его наружное остывание к Одинцовой, его всё одинаково тянуло к ней, и поэтому Базарову пришлось смириться с ролью отца, н