придумай продолжение басни как я ловил человечков

Когда я был маленький, меня отвезли жить к бабушке. У бабушки над столом была полка. А на полке пароходик. Я такого никогда не видал. Он был совершенно истинный, только махонький. У него была труба: желтоватая и на ней два черных пояса. И две мачты. А от мачт шли к бортам веревочные лесенки. На корме стояла будочка, как домик. Полированная, с окошечками и дверкой. А уж совсем на корме - медное управляющее колесо. Снизу под кормой - руль. И блестел перед рулем винт, как медная розочка. На носу два якоря. Ах, какие замечательные! Если б хоть один у меня таковой был!

Я сходу запросил у бабушки, чтобы поиграть пароходиком. Бабушка мне все дозволяла. А тут вдруг нахмурилась:

- Вот это уж не требуй. Не то играть - трогать не смей. Никогда! Это для меня дорогая память.

Я видел, что, если и заплакать, - не поможет.

А пароходик главно стоял на полке на лакированных подставках. Я глаз от него не мог оторвать.

А бабушка:

- Дай правдивое слово, что не прикоснешься. А то лучше спрячу-ка от греха.

И вульгарна к полке.

Я чуток не зарыдал и кликнул всем гласом:

- Правдивое-расчестное, бабушка. - И поймал бабушку за юбку.

Бабушка не убрала пароходика.

Я все глядел на пароходик. Влезал на стул, чтоб превосходнее созидать. И все больше и больше он мне казался настоящим. И обязательно обязана дверца в будочке отворяться. И наверное, в нем живут человечки. Малюсенькие, как раз по росту пароходика. Выходило, что они должны быть чуток ниже спички. Я стал ждать, не посмотрит ли кто из их в окошечко. Наверное, подглядывают. А когда дома никого нет, выходят на палубу. Лазят, наверное, по лестничкам на мачты. А чуток шум - как мыши: юрк в каюту. Вниз - и притаятся. Я долго смотрел, когда был в комнате один. Никто не выглянул. Я спрятался за дверь и глядел в щелку. А они хитрые, человечки окаянные, знают, что я подглядываю. Ага! Они ночкой работают, когда никто их спугнуть не может. Коварные. Я стал прытко-быстро глотать чай. И запросился спать.

Бабушка говорит:

- Что это? То тебя силком в постель не загонишь, а здесь такую рань и дремать просишься.