Безотлагательно помогите пожалуйста Зощенко "Нервные люди" короткое содержанкету и основные герои

Недавно в нашей коммунальной квартире стычка произошла. И не то что стычка, а целый бой. На углу Глазовой и Боровой.
Дрались, конечно, от чистого сердца. Инвалиду Гаврилову последнюю башку чуток не оттяпали.
Основная причина люд очень уж сердитый. Расстраивается по маленьким пустякам. Кипятится. И через это дерётся грубо, как в тумане.
Оно, окончательно, после гражданской войны нервишки, разговаривают, у народа завсегда расшатываются. Может, оно и так, а только у инвалида Гаврилова от этой идеологии башка побыстрее не зарастёт.
А приходит, к примеру, одна жиличка, Марья Васильевна Щипцова, в девять часов вечера на кухню и разжигает примус. Она всегда, понимаете, об это время разжигает примус. Чай пьёт и компрессы ставит.
Так прибывает она на кухню. Ставит примус перед собой и разжигает. А он, провались совершенно, не разжигается.
Она думает: С чего бы он, бес, не разжигается? Не закоптел ли, провались совсем!
И берёт она в левую руку ёжик и желает чистить.
Желает она чистить, берёт в левую руку ёжик, а другая жиличка, Дарья Петровна Кобылина, чей ёжик, поглядела, чего взято, и отвечает:
Ёжик-то, уважаемая Марья Васильевна, промежду иным, вспять положьте.
Щипцова, конечно, вспыхнула от этих слов и отвечает:
Пожалуйста, отвечает, подавитесь, Дарья Петровна, своим ёжиком. Мне, разговаривает, до вашего ёжика дотронуться неприятно, не то что его в руку взять.
Тут, окончательно, вспыхнула от этих слов Дарья Петровна Кобылина. Стали они меж собой собеседовать. Шум у их поднялся, грохот, треск.
Супруг, Иван Степаныч Кобылин, чей ёжик, на шум является. Здоровый таковой мужик, пузатый даже, но, в свою очередь, сердитый.
Так является это Иван Степаныч и говорит:
Я, говорит, ну, будто слон, работаю за 30 два рубля с копейками в кооперации, усмехаюсь, говорит, покупателям и колбасу им отвешиваю, и из этого, говорит, на трудовые гроши ёжики для себя покупаю, и нипочём то есть не разрешу стороннему чужому персоналу этими ёжиками пользоваться.
Тут опять шум, и дискуссия поднялась вокруг ёжика. Все жильцы, окончательно, поднапёрли в кухню. Заботятся. Инвалид Гаврилыч тоже является.
Что это, говорит, за шум, а драки нету?
Тут сходу после этих слов и подтвердилась стычка. Началось.
А кухонька, знаете, тесная. Драться неспособно. Узко. Кругом кастрюли и примуса. Повернуться негде. А здесь двенадцать человек впёрлось. Желаешь, к примеру, 1-го по харе смазать троих кроешь. И, конечное дело, на всё натыкаешься, падаешь. Не то что, знаете, безногому инвалиду с 3-мя ногами устоять на полу нет никакой способности.
А инвалид, чёртова перечница, невзирая на это, в самую гущу впёрся. Иван Степаныч, чей ёжик, кричит ему:
Уходи, Гаврилыч, от греха. Смотри, последнюю ногу оборвут.
Гаврилыч разговаривает:
Пущай, разговаривает, нога пропадёт! А только, говорит, не могу я теперича уйти. Мне, говорит, на данный момент всю амбицию в кровь разбили.
А ему, действительно, в эту минутку кто-то по морде съездил. Ну, и не уходит, накидывается. Здесь в это время кто-то и ударяет инвалида кастрюлькой по кумполу.
Инвалид брык на пол и лежит. Тоскует.
Здесь какой-то паразит за милицией кинулся.
Является мильтон. Горланит:
Запасайтесь, дьяволы, гробами, на данный момент стрелять буду!
Только после этих роковых слов люд немного очухался. Ринулся по своим комнатам.
Вот те, мыслят, клюква, с чего же это мы, уважаемые граждане, разодрались?
Ринулся люд по своим комнатам, один только инвалид Гаврилыч не бросился. Лежит, понимаете, на полу кислый. И из башки кровь каплет.
Через две недели после этого факта трибунал состоялся.
А нарсудья тоже нервный такой мужик попался прописал ижицу.