Необходимо мини сочинение на тему "Будущее Беларуси моими глазами"

Повесть Воробьева "Убиты под Москвой" была написана в Рф только в 80-х годах из-за страха перед правдой. В ней глубоко и трагично раскрывается неувязка убийства собственных своими же, весь кошмар предательства. Главными героями этой повести являются капитан Рюмин и Алексей Ястребов.
Капитан Рюмин стает перед нами как храбрый предводитель собственного войска. Курсанты лицезрели в нем идеального бойца и во всем старались прогуляться на него: они обожали капитана Рюмина --- с его "высокомерно-ироничной" усмешкой, затянутой и стройной фигурой, со стеком-хворостинкой в руке, с фуражкой, чуток-чуток сдвинутой на правый висок. Алеша Ястребов, как и все, "нес в себе неуемное, притаившееся счастье", "радость эластичного юного тела". Капитан Рюмин и Алеша отличались от всех курсантов тем, что только они додумывались о подступавшей неудаче: "Какая-то щупающая душу усмешка" на губках майора НКВД, предостереженье подполковника, что 240 курсантов не получат ни одного пулемета, заставили задуматься Алексея, знавшего наизусть речь Сталина, что "мы будем колотить недруга на его территории". Они (и Алексей, и Рюмин) догадывались об обмане. "В душе Алексея не находилось места, куда улеглась бы невозможная явь войны". Рюмин теснее знал --- "на нашем направлении прорван фронт", об подлинном положении там поведал раненый боец: "нас там хоть и полегла тьма, но живых-то еще больше осталось! Вот и блуждаем сейчас."Как удар, Алексей ощутил вдруг невыносимое чувство родства, жалости и близости ко всему, что было вокруг и рядом, стесняясь больно навернувшихся слез" --- так описывает Воробьев психологическое состояние главного героя. После варианта, произошедшего с политруком Анисимовым и Алексей Ястребов, и капитан Рюмин конечно поняли отведенную им здесь роль: "негодный слезливый вопль" накапливался в душе Алексея. А Рюмин, человек "быстрого деяния" сообразил: они никому не необходимы, они пушечное мясо для отвлечения внимания соперника. "Только вперед!" --- решает про себя Рюмин, водя в ночной бой курсантов. Они не орали "Ура! За Сталина!" (как в фильмах), из их грудей рвалось что-то "молчаливое и жесткое". Алексей теснее "не кричал, а вопил". Патриотизм курсантов в этом эпизоде выразился не в девизе, не в фразе, а в поступке. Слова творца как бы воссоздают странноватый внутренний монолог Рюмина: "Но к этому рубежу конечной победы роту могла привести только ночь, а не этот застенчивый недоносок неба --- денек! О если б мог Рюмин загнать его в темные ворота ночи!.." Борьба патриотизма и инстинкта самосохранения в душе Алексея Ястребова хорошо проявляется в эпизоде с юным курсантом. После атаки танков бегавший от их Алексей увидел прижавшегося к ямке в земле юного курсанта. "Трус, изменщик", --- неожиданно и страшно додумался Алексей, ничем еще не связывая себя с курсантом". Тот предложил Алексею доложить наверху, что он, Ястребов, сбил юнкерс. "Шкурник", --- размышляет о нем Алексей, угрожая отправкой в НКВД после их спора о том, как быть далее. В каждом из их боролись ужас перед НКВД и совесть. И Алексей понял, что "смерть многолика": можно уничтожить друга, подумав, что он изменщик, можно уничтожить себя в порыве унынья, можно броситься под танк не ради героического поступка, а просто потому, что инстинкт диктует это. Создатель исследует эту многоликость погибели через образы Алексея Ястребова и капитана Рюмина. После того, как Алексей выполз из-под укрытия и скоро оказался на поле со скирдами и увидел собственных во главе с Рюминым, произошел случай, который полностью раскрывает портрет Рюмина, который осознал большое преступление. На очах у всех в воздухе был расстрелян русский ястребок. "Подлец! Ведь все это было издавна показано нам в Испании! --- прошептал Рюмин. --- ...За это нас нельзя простить никогда! "Рюмин понял преступление основного командования перед ястребком, перед мальчишками, их доверчивостью и влюбленностью в него, капитана: "Он плакал... Невидящие глаза, скосившийся рот, приподнятые крылья ноздрей, но он сидел сейчас затаенно-тихий, как бы во что-то прислушиваясь и напрягаясь постигнуть ускользающую от него идея..." Что дотрагивается Алексея, то его нрав по-истинному открылся в поединке с танком. Фортуна: танк загорелся. "Оторопелое удивление перед тем, чему был свидетель в эти пять дней жизни", рано либо поздно уляжется, и тогда он усвоит, кто был виноват в отступлении, в погибели самых незапятнанных и ясных. Не усвоит, только, почему седоватые генералы там, под Москвой, принесли в жертву собственных "малышей".
В повести Воробьева как бы столкнулись три правды: "правда" фашизма, "правда" сталинизма и высочайшая правда ю
ношей, живших, погибших с одной думою: "Я отвечаю за все!"