Анализ стихотворение диковинное приключение написал Маяковский

Стихотворение Необычайное приключение, былое с Владимиром Маяковским летом на даче посвящено теме нелегкого, но добропорядочного поэтического труда. Как и большая часть произведений В.В. Маяковского, оно выстроено на разговоре и несет в для себя ясно выраженное публицистическое начало. Главный художественный прием в данном твореньи параллелизм: сопоставляются жизнь солнца и творческий путь стихотворца. Довольно-таки длинноватое заглавие стихотворения, снабженное также еще доскональным подзаголовком, четко конкретизирующим место деяния, нацеливает на серьезный рассказ о реально происшедших событиях. Стихотворение раскрывается дачным пейзажем, который выполнен также особенно, как особенно заявленное в названии приключение стихотворца. Его раскрывает выразительная гипербола В 100 40 солнц закат горел, выделяющая силу летнего зноя и одновременно задающая динамику всему следующему действую творения: А завтра снова мир залить вставало солнце ало. И денек за деньком ужасно злить меня вот это стало. Так намечается в произведении мнимый конфликт. Дальше забиячливый лирический герой кидает небесному светилу отчаянный вызов: В упор я крикнул солнцу: Слазь! достаточно шляться в пекло! В репликах героя много разговорных и просторечных фраз. Это присваивает его речи панибратский нрав. Первоначально дерзнувший пообщаться с солнцем, человек словно важничает своим бесстрашием. Потом солнце все-таки откликнулось на брошенный вызов, настроение героя меняется: Черт дернул наглости мои кричать ему, сконфужен, я сел на уголок скамьи, боюсь не вышло б ужаснее! В стихотворении (как и в лирике В.В. Маяковского в целом) очень очень драматургическое начало. Призракастическое деянье разворачивается как повседневная застольная сцена: перед нами два близких друга, водящие за самоваром прозаический разговор. Они (поэт и солнце) сетуют друг другу на ежедневные трудности и в конце концов договариваются соединить свои усилия в общем деле: Ты да я, нас, товарищ, двое! Пойдем, поэт, взорим, вспоем у мира в сероватом хламе. Я буду солнце лить свое, а ты свое, стихами. При этом златолобое солнце окончательно приобретает человечий образ: оно не только ведет медленный разговор, но его даже можно похлопать по плечу. В конце стихотворения разрушается абстрактный образ общего недруга: Стенка теней, ночей кутузка под солнц двустволкой нала. Творение кончается жизнеутверждающей картиной пиршества стихов и света, всего самого великолепного на земле. Поэтичные метафоры помогают В.В. Маяковскому совместить фантастический и реалистический планы художественного отражения реальности: Ко мне, по доброй воле, само, раскинув луч-шаги, шагает солнце в поле. Лирический герой принимает небесное освещало как некое реальное существо ассистента стихотворца. Оба они делают одно общее дело несут миру свет. В.В. Маяковский устремлялся быть поочередным в своих взорах на искусство. Данное стихотворение поэта перекликается по проблематике с рядом других его творений, посвященных теме стихотворца и поэзии.