Поведайте коротко что было в твореньи: Уроки ФранцузкогоЧитать не успеваю,потому что

Странно: почему мы так же, как и перед родителями, всякий раз ощущаем свою вину перед учителями? И не за то совсем, что было в школе,  нет, а за то, что сталось с нами после.

В 5-ый класс я пошёл в 1948 году. В нашей деревне была только младшая школа, и чтоб обучаться далее, мне пришлось переехать в райцентр за 50 километров от дома. В то время мы жили очень голодно. Из трёх деток в семье я был самый старший. Росли мы без отца. В младшей школе я учился превосходно. В деревне меня считали грамотеем, и все говорили маме, что я обязан обучаться. Мать решила, что ужаснее и голоднее, чем дома, всё одинаково не будет, и пристроила меня в райцентре к своей знакомой.

Тут я тоже обучался превосходно. Исключением был французский язык. Я просто запоминал слова и обороты речи, а вот с произношением у меня не ладилось. Я шпарил по-французски на манер наших деревенских скороговорок, от чего морщилась молодая учительница.

Лучше всего мне было в школе, посреди ровесников, а вот дома наваливалась тоска по родной деревне. Не считая того, я очень недоедал. Время от медли мама присылала мне хлеб и картошку, но эти продукты очень скоро куда-то пропадали. Кто потаскивал  тётя Надя ли, крикливая, замотанная дама, которая одна мыкалась с тремя ребятишками, кто-то из её старших девчонок или младший, Федька,  я не знал, я боялся даже размышлять об этом, не то что следить. В отличие от деревни, в городке нельзя было словить рыбку или выкопать на лугу съедобные корни. Часто на ужин мне доставалась только кружка кипятку.

Продолжение текста после рекламы

00:00

/

00:00

В компанию, которая игралась на средства в чику, меня привёл Федька. Верховодил там Вадик  рослый семиклассник. Из моих одноклассников там появлялся только Тишкин, беспокойный, с моргающими глазёнками мальчик. Забава была нехитрая. Монеты складывались стопкой решками вверх. В их надо было стукнуть битком так, чтоб монеты перевернулись. Те, что оказывались орлом ввысь, становились выигрышем.

Постепенно я освоил все приёмы забавы и начал выигрывать. Изредка мать присылала мне 50 копеек на молоко  на их и играл. Я никогда не выигрывал больше рубля в день, но жить мне стало намного легче. Однако остальной компании эта моя умеренность в игре совершенно не приглянулась. Вадик начал мошенничать, а когда я попытался его обличить, меня очень избили.

Днем мне пришлось идти в школу с разбитой физиономией. Первым уроком шёл французский, и учительница Лидия Михайловна, которая была нашей классной, поинтересовалась, что со мной случилось. Я попробовал соврать, но здесь высунулся Тишкин и выдал меня с потрохами. Когда Лидия Михайловна оставила меня после уроков, я очень опасался, что она поведёт меня к начальнику. Наш директор Василий Андреевич имел повадку пытать провинившихся на линейке перед всей школой. В этом случае меня могли исключить и выслать домой.

Благодаря рекламе Брифли безвозмезден

Но к начальнику Лидия Михайловна меня не повела. Она стала расспрашивать, для чего мне средства, и очень опешила, когда выяснила, что на их я приобретаю молоко. В конце концов, я пообещал ей, что обойдусь без игры на средства, и соврал. В те дни мне было особенно голодно, я снова пришёл в компанию Вадика, и вскоре снова был избит. Лицезрев на моём личике свежайшие синяки, Лидия Михайловна заявила, что будет заниматься со мной индивидуально, после уроков.

Так начались для меня мучительные и нерасторопные дни. Скоро Лидия Михайловна решила, что медли в школе у нас до 2-ой смены остаётся в обрез, и произнесла, чтобы я по вечерам приходил к ней на квартиру. Для меня это было настоящей пыткой. Трусливый и застенчивый, в чистенькой квартире учительницы я совершенно терялся. Лидии Михайловне тогда было, наверное, лет 20 5. Она была благовидной, теснее успевшей побывать замужем, дамой с правильными чертами личика и немного косыми очами. Укрывая этот недочет, она постоянно прищуривалась. Учительница много расспрашивала меня о семье и непрерывно приглашала ужинать, но этого испытания я вынести не мог и убегал.