Сравните пожалуйста переводы Жуковского и Лермонтова баллады Шиллера "Перчатка", заблаговременно

Перчатка Лермонтова (1829), представляет вольный перевод баллады Шиллера "Handschuh", также как и перевод Жуковского. Герои Жуковского кажутся нам ветше лермонтовских. Кросотка у Жуковского двулична и холодна и принимает поступок рыцаря как подабающее, а рыцарь выдержан и полон чувства собственного плюсы; лермонтовская же дама ветреная кокетка, сердечко которой, но, воспламеняется любовью от поступка рыцаря, а сам он юный и порывистый. В конце баллады рыцарь Жуковского действует снаружи смирно, приняв продуманное решение и ничем не выдавая волнения страстей. Он кидает перчатку в личико красавице, холодно приняв привет ее глаз , А герой Лермонтова охвачен порывом унынья, просто-напросто обижен поведением своей дамы, досады жестокой горя в огне . Видна значительная отдаленность и того и другого перевода от шиллеровского текста. Содержательно к Шиллеру оказывается ближе Жуковский, а музыкально Лермонтов. У Жуковского четыре шиллеровские сцены, живописующие выход животных, соединяются в одну. Отсюда несколько понижается воспоминание от выхода животных, который указывает опасность стоящей перед рыцарем задачки; снижается кинематографичность сцены, ее картинность . У Лермонтова сцена выхода зверей вообщем значительно сокращается, убавляется их количество. Акцент в балладе переносится на диалог рыцаря и дамы. Зато падение перчатки выделяется в отдельную картину (кадр) , вновь же подчеркивая важнейший для Лермонтова конфликт. У Шиллера образ угрозы выражен и за счет композиции (развертывание картин) и за счет лексики; Лермонтов делает напряжение лексикой эпитетами, характеризующими животных; Жуковский более эпичен, сдержан, чем Лермонтов и Шиллер. У Шиллера эпическое (повествовательное) и лирическое (лично-личностное, эмоциональное) начала баллады находятся в условном равновесии, Жуковский же увеличивает повествовательное начало. Баллада Лермонтова больше схожа на лирическое стихотворение, а ее герой на самого поэта. У Жуковского дела между героями более близкие (ты , мой рыцарь верный) , но дама лицемерна, холодна, а в конце лишь вежлива; у Лермонтова же дама откровенно испытывает собственного фаната (одного из многих) и после поступка рыцаря полна любви. В этом Лермонтов поближе к оригиналу. Рыцарь же у Лермонтова более молодой, жаркий, порывистый, чем у Жуковского и у Шиллера. Фраза Признательности вашей не надобно мне звучит более обиженно и скандально , чем Не требую награды . Конкретно поэтому Лермонтов обязан добавить: И гордую тотчас покинул , а у Жуковского рыцарь произнес такие слова и с таковой силой и достоинством, после которых теснее нечего добавить. Шиллеровский герой в этом случае более нейтрален . Неподражаемо показателен момент, когда переводчики прибавляют отсутствующие у Шиллера свойства состояния возвратившегося с арены рыцаря: у Жуковского он холоден, а у Лермонтова горит в огне досады. Шиллеровского рыцаря мы встречаем в переводе Жуковского, а шиллеровскую даму в переводе Лермонтова. А вот дама Жуковского и рыцарь Лермонтова свои , не такие, как в оригинале. Жуковский пишет быстрее о поступке рыцаря, а Лермонтов о поступке дамы. Лермонтов пишет быстрее лирическое стихотворение, потому его рыцарь он сам, и поэт не дает ему имени. Жуковский низводит с пьедестала того, кто указывает, потому что честь, достоинство и ум человека определяются и тем, перед каким выбором он ставит иных людей. Поэтому перчатка, парящая в личико это доблестный ответ не только героя баллады, но и самого Жуковского людям, не понимающим, что есть честь.