Безотлагательно НУЖЕН ОТВЕТ !!! ДАМ 50 БАЛЛОВ !!! "Непреодолимая" Французская армия

Л. Н. Толстой был участником Севастопольской защиты. В эти трагические месяцы зазорного поражения российской армии он почти все сообразил, осознал, как ужасна война, какие мучения она несет людям, как ведет себя человек на войне. Он убедился в том, что подлинный патриотизм и героизм проявляется не в благовидных фразах либо ясных подвигах, а в правдивом выполнении длинна, военного и людского, несмотря ни на что.
 Этот опыт сказался в романе Война и мир. В нем нарисованы две войны, которые во многом противопоставлены друг другу. Война на чужой местности за чуждые интересы шла в 18051807 годах. И истинный героизм бойцы и офицеры проявляли только тогда, когда разумели нравственную цель схватки. Вот почему они стояли геройски под Шенграбеном и зазорно бегали под Аустерлицем, как вспоминает князь Андрей намедни Бородинского схватки. 
Война 1812 года в изображении Толстого носит абсолютно иной нрав. Над Россией нависла смертельная опасность, и в деянье вступили те силы, которые создатель и Кутузов нарекают народным ощущеньем, скрытой теплотой патриотизма. 
Кутузов намедни Бородинского сражения, объезжая позиции, увидел ополченцев, надевших белые рубахи: они были готовы к смерти за Отчизну. Удивительный, неподражаемый люд, с волнением и слезами произнес Кутузов. В губа народного предводителя вложил Толстой слова, которые выражают его идеи. 
Толстой подчеркивает, что в 1812 году Россию выручили не отдельные личности, а усилия всего народа в целом. По его суждению, в Бородинском сражении была одержана русскими высоконравственная победа. Толстой пишет, что не только Наполеон, но и все бойцы и офицеры французской армии испытывали одинаковое чувство кошмара перед тем недругом, который, утратив половину войска, стоял в конце схватки так же, как и в начале его. Французы были нравственно сломлены: оказывается, русских можно уничтожить, но не одолеть. Адъютант докладывает Наполеону со тайным ужасом о том, что французская артиллерия лупит в упор, а русские продолжают стоять. 
Из чего же складывалась эта неколебимая сила русских? Из общих деяний армии и всего народа, из мудрости Кутузова, чья стратегия терпение и время, чья ставка до этого всего на дух в войсках. 
Эта сила складывалась из героизма боец и лучших офицеров российской армии. Вспомните, как водят себя бойцы полка князя Андрея, поставленные в резерв на пристрелянном поле. Их положение трагично: под непреходящим страхом погибели они стоят более восьми часов без еды, без дела, утрачивая людей. Но князю Андрею делать и указывать было нечего. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, покалеченых относили, ряды смыкались. Если отбегали солдаты, то они тотчас же спешно ворачивались. Вот пример того, как исполнение длинна перерастает в подвиг. 
Эта сила складывалась из патриотизма не на словах, а на деле наихороших людей из дворянства, таких, как князь Андрей. Он отказался служить в штабе, а брал полк и во время схватки получил смертельную рану. И Пьер Безухов, чисто гражданский человек, едет в Можайск, а потом и на поле схватки. Он сообразил смысл фразы, которую услышал от ветхого бойца: Всем народом навалиться желают... Один конец сделать. Одно слово Москва. Очами Пьера дана картина схватки, героизм артиллеристов на батарее Раевского. 
Эта непобедимая сила складывалась из героизма и патриотизма москвичей, которые покидают родной город, как ни жалко им оставлять на гибель свое имущество. Вспомним, как Ростовы покидали Москву, стараясь увезти на подводах самое ценное из дома: ковры, фарфор, одежку. А позже Наташа и старый граф решают дать подводы раненым и все добро сгружают и оставляют на разграбление недругу. В то же время жалкий Берг просит одну подводу, чтоб вывезти из Москвы великолепный шкаф, который он покупал задаром... Даже во время патриотического подъема никогда не обходится без бергов. 
Неодолимая сила русских складывалась из деяний партизанских отрядов. Один из них досконально описан Толстым. Это отряд Денисова, где самый подходящий человек Тихон Щербатый, народный мститель. Партизанские отряды истребляли наполеоновскую армию по долям. На страницах IV тома появляется образ дубины народной войны, которая поднялась всей грозной и величественной силой и гвоздила французов, пока не кончилось их нашествие, пока в душе народа чувство оскорбления и мести не сменилось ощущением презрения и жалости к поверженному недругу. 
Толстому ненавистна война, и он живописует не только картины сражений, но и мученье всех людей на войне, будь то неприятели либо нет. Отходчивое русское сердце дало подсказку, что можно пожалеть обмороженных, запятанных, голодных французов, взятых в плен. Это же чувство и в душе ветхого Кутузова. Обращаясь к солдатам Преображенского полка, он говорит, что пока французы были сильны, мы их колотили, а теперь и пожалеть можно, ведь тоже люди. 
У Толстого патриотизм неотделим от гуманизма, и это естественно: обычным людям война всегда была не нужна. 

Кутузова мы лицезреем очами Толстого и теснее не можем созидать иначе.

Наполеон двоится в наших глазах: невероятно забыть короткого человека с толстыми ногами, пахнущего одеколоном, таким стает Наполеон в начале третьего тома Войны и мира. Но невероятно забыть и иного Наполеона: пушкинского, лермонтовского могучего, катастрофически величавого.

По теории Толстого, Наполеон был слабосилен в российской войне: он был сходствен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он управляет.

Толстой был необъективен в отношении Наполеона: этот превосходный человек почти все обусловил в истории Европы и всего мира, и в войне с Россией он не был бессилен, а оказался слабее своего соперника наисильнейшего духом, как произнес сам же Толстой.