короткий сюжет чужая кровь МихалковСрочно

Каждую ночь после первых петухов в донской станице Филипповке просыпается дед Гаврила, длинно посиживает около дома, курит, кашляет и вспоминает о единственном отпрыску, пропавшим без вести в Штатскую войну.
Когда грянула война, стали наступать красноватые, Гаврила сам снарядил отпрыска Петра. Купил ему добросердечного жеребца, дал дедовское седло с уздечкой и велел служить королю, как служили его деды и прадеды, и не бесславить тихий Дон.
Через месяц после проводов Петра в станицу пришли красноватые. На фронте отпрыск заслуживал урядницкие погоны, а в Филипповке отец вынашивал ненависть стариковскую, глухую к окаянным красноватым. Назло им носил на груди царские медали, пока председатель Совета станицы снять не велел.
Когда Пётр пропал, хозяйство в упадок пришло. Лошадок разобрали поначалу белоснежные, позже красные, а заключительную невзрачную лошадёнку махновцы увели. Дворовые постройки рушились, в их хозяйничали мыши. Руки у Гаврилы на работу не подымалиь не для кого было работать. Только весной не выдерживал старик, запрягал быков, шёл пахать и сеять пшеницу.
Прибывали соседи с фронта, но о Петре никто из их не слышал. Но и Гаврила, и его старуха-супруга ожидали сына, полагались. Сшили ему полушубок, сапоги приготовили, папаху на гвоздь повесили, как словно сын вышел на короткий срок и быстро вернётся.
Единожды Гаврила увидел, как супруга оплакивает Петра, обняв ненадёванную им папаху. Налетел, с ног старуху сбил, папаху отобрал. С тех пор левый глаз у старушенции стал дёргаться, и рот искривило.
Прошло время. Вернулся из Турции сосед, служивший с Петром в одном полку, и сказал Гавриле, что отпрыск его умер в битве с красными.
Скоро по станице прошли слухи о продраз вёрстке и о бандах, идущих с низовьев Дона. Но Гаврила в исполком не прогуливался и новостей не слыхал. Единожды к Гавриле появился председатель с 3-мя продотрядниками. Их начальник, юный, высочайший, белокурый, потребовал дать избытки пшеницы, и старику пришлось подчиниться.
Не успел Гаврила выйти во двор, как налетела банда кубанцев. Началась перестрелка, и все продотрядники погибли. Когда всё стихло, Гаврила нашел, что светловолосый начальник, оказавшийся мальчиком лет девятнадцати, ещё дышит.
Четыре суток пролежал белокурый в Гавриловой хате, как мёртвый, только сердце билось. Позже у него начался жар. Выхаживали его старики три месяца, привязались и начали нарекать Петром. Очнувшись, светловолосый назвался Николаем, но старики упорно именовали его именованием единственного отпрыска. Когда весной Николай встал на ноги, старики дали ему одежду, справленную для Петра. Раны его практически зажили, только сломанная правая рука так и не срослась.
Родом Николай был с Урала. Отца его по пьянке убили, когда мальчугану семь лет исполнилось, а мама ушла с поставщиком. Вырос Николай при чугунолитейном заводе, туда и работать пошёл. Он был коммунистом, и это чуждое слово теснее не казалось Гавриле таким страшным.
Узнав, что Николай сирота, старики предложили ему остаться и быть вместо отпрыска. Он обещал лето в Филипповке прожить, а там видно будет. Гаврилу он называл папой, и от этого теплело у старика на сердечко.
Николай оказался работящим, наравне с Гаврилой хозяйство поднимал. Поближе к осени пришло Николю письмо с Урала звали его родной завод подымать. Несколько дней он думал, маялся, но остаться не сумел, решил уехать, куда звала его кровь.
Гаврила подвёз его до поворота дороги, попрощался, зная, что Николай больше не возвратится. Быстро ветер закручивал пыль там, где прошёл неродной сын.