О чём? Уроки французского

В 5-ый класс я пошёл в 1948 году. В нашей деревне была только младшая школа, и чтобы обучаться далее, мне пришлось переехать в райцентр за 50 километров от дома. В то время мы жили очень голодно. Из трёх деток в семье я был самый старший. Росли мы без отца. В младшей школе я обучался превосходно. В деревне меня считали умником, и все говорили маме, что я должен учиться. Мать решила, что хуже и голоднее, чем дома, всё равно не будет, и пристроила меня в райцентре к собственной знакомой.

Тут я тоже обучался превосходно. Исключением был французский язык. Я просто запоминал слова и обороты речи, а вот с произношением у меня не ладилось. Я шпарил по-французски на манер наших деревенских скороговорок, от чего морщилась молодая учительница.

Превосходнее всего мне было в школе, посреди сверстников, а вот дома наваливалась тоска по родной деревне. Не считая того, я сильно недоедал. Время от времени мама присылала мне хлеб и картошку, но эти продукты очень скоро куда-то исчезали. Кто потаскивал  тётя Надя ли, крикливая, замотанная дама, которая одна мыкалась с 3-мя ребятишками, кто-то из её старших девчонок либо младший, Федька,  я не знал, я боялся даже думать об этом, не то что следить. В отличие от деревни, в городке нельзя было словить рыбку либо выкопать на лугу съедобные корешки. Часто на ужин мне доставалась только кружка кипяточку.

В компанию, которая игралась на деньги в чику, меня привёл Федька. Верховодил там Вадик  рослый семиклассник. Из моих одноклассников там появлялся только Тишкин, суетливый, с моргающими глазёнками мальчик. Забава была нехитрая. Монеты складывались стопкой решками ввысь. В них надобно было стукнуть битком так, чтоб монеты перевернулись. Те, что оказывались соколом ввысь, становились выигрышем.

Равномерно я освоил все приёмы забавы и начал выигрывать. Изредка мама присылала мне 50 копеек на молоко  на их и играл. Я никогда не выигрывал больше рубля в денек, но жить мне стало намного легче. Но остальной компании эта моя умеренность в забаве совсем не приглянулась. Вадик начал мошенничать, а когда я попробовал его уличить, меня очень избили.

Днем мне пришлось идти в школу с разбитой физиономией. Первым уроком шёл французский, и учительница Лидия Михайловна, которая была нашей классной, поинтересовалась, что со мной случилось. Я попробовал соврать, но тут высунулся Тишкин и выдал меня с потрохами. Когда Лидия Михайловна оставила меня после уроков, я очень побаивался, что она поведёт меня к директору. Наш директор Василий Андреевич имел повадку пытать провинившихся на линейке перед всей школой. В этом случае меня могли исключить и выслать домой.

Но к директору Лидия Михайловна меня не повела. Она стала расспрашивать, зачем мне деньги, и очень опешила, когда выяснила, что на их я приобретаю молоко. В конце концов, я пообещал ей, что обойдусь без забавы на деньги, и соврал. В те деньки мне было особенно голодно, я опять пришёл в компанию Вадика, и вскоре опять был избит. Лицезрев на моём лице свежайшие синяки, Лидия Михайловна заявила, что будет заниматься со мной персонально, после уроков.

Так начались для меня мучительные и неуклюжие деньки. Скоро Лидия Михайловна решила, что медли в школе у нас до 2-ой смены остаётся в обрез, и произнесла, чтобы я по вечерам прибывал к ней на квартиру. Для меня это было истинней пыткой. Боязливый и застенчивый, в чистенькой квартире учительницы я совершенно терялся. Лидии Михайловне тогда было, наверняка, лет 20 пять. Она была благовидной, теснее успевшей побывать замужем, женщиной с правильными чертами лица и немножко косыми очами. Укрывая этот недочет, она постоянно прищуривалась. Учительница много расспрашивала меня о семье и непрерывно приглашала ужинать, но этого испытания я вынести не мог и убегал.

Единожды мне прислали странную посылку. Пришла она на адресок школы. В деревянном ящике лежали макароны, два больших кусочка сахару и несколько плиток гематогена. Я сходу понял, кто прислал мне эту посылку  мамы макаронов достать было негде. Я вернул ящик Лидии Михайловне, и наотрез отказался брать продукты.

Уроки французского на этом не кончились. Однажды Лидия Михайловна поразила меня новейшей выдумкой: она возжелала играть со мной на средства. Лидия Михайловна обучила меня забаве своего юношества, пристенку. Монеты следовало бросать о стенку, а позже пробовать достать пальцами от собственной монеты до чужой. Достанешь  выигрыш твой. С тех пор мы игрались каждый вечер, стараясь спорить шёпотом  в примыкающей квартире жил директор школы.

Единожды я увидел, что Лидия Михайловна пробует мошенничать, причём не в свою выгоду. В пылу спора мы не увидели, как в квартиру вошёл директор, услышавший звучные гласа. Лидия Михайловна смирно призналась ему, что играет с воспитанником на средства. Через несколько дней она уехала к себе на Кубань. Зимой, после каникул, мне пришла ещё одна посылка, в которой щепетильными, плотными рядами lt;gt; лежали трубочки макарон, а под ними  три бардовых яблока. Раньше я видел яблоки только на картинах, но додумался, что это они.