сочинение на тему когда я читаю стихи расула гамзатовича срочно

Первым учителем и наставником Расула Гамзатова в поэтическом искусстве был его отец Гамзат Цадаса. В детстве Расул обожал слушать отцовские рассказы о известном Шамиле, который имел восемь ранений сердца и умел одним ударом шашки рассечь наездника вкупе с конем; о мужественном наибе Хаджи-Мурате, о котором Лев Толстой написал свою великолепную повесть; о знаменитом гидатлинском Хочбаре; о чохском красавце Камалиле Башире, от которого, как от пламенеющей лампы, тень не падала на землю; о певце любви Махмуде, чьи песни стали амулетами для всех влюбленных юношей и женщин гор Эти народные легенды, сказки и песни на всю жизнь оставили собственный след в сердце стихотворца, стали для него вещими страничками великой истории его малюсенького народа.
Гамзат Цадаса читал сыну свои стихи с малых лет Расул знал их все наизусть. Свои собственные стихи о школе, о друзьях, об учителях Расул начал писать, когда ему было 9 лет.
Когда Расул учился в 7-м классе, в аварской газете Большевик гор было размещено его стихотворение, о котором тут же в немногих строчках отозвался с хвалой знаменитый аварский писатель Раджаб Динмагомаев. Позже его стихи стали непрерывно появляться и в хунзахской районной газете, и в газете городка Буйнакска, и в республиканском Большевике гор. Он подписывал их псевдонимом отца Цадаса. Единожды горец, который не знал, что Расул пишет стихи, произнес ему: Послушай-ка, что случилось с твоим почетаемым папой? Раньше, прочитав его стихи один только раз, я запоминал их сходу наизусть, а сейчас даже осознать не могу! Тогда Расул решил сделать имя отца собственной фамилией и стал расписываться так: Расул Гамзатов.
В 1940 году, закончив Аварское педагогическое училище в городе Буйнакске, Расул Гамзатов вернулся в родную школу но уже учителем (сейчас она носит имя Гамзата Цадасы). Позже он работал ассистентом режиссера Аварского государственного театра, заведующим отделом и своим корреспондентом газеты Большевик гор, редактором аварских передач Дагестанского радиокомитета.
1-ый сборник стихов Расула Гамзатова Горячая любовь и горячая нелюбовь вышел на аварском языке в 1943 году. В стихах военных лет Гамзатов воспевал героизм русских людей. В боях Большой Российскей войны погибли двое его старших братьев
Гамзатову было всего 20 лет, когда он стал членом Союза писателей СССР.
Единожды Расул Гамзатов прочел несколько собственных стихотворений, теснее переведенных на российский язык, известному лакскому стихотворцу Эффенди Капиеву, и тот порекомендовал ему поехать обучаться в Москву.
Через 2 года после этого разговора, держа под мышкой несколько собственных книжек, поэму Дети Краснодона, переведенную на русский язык Ильей Сельвинским, он отправился в столицу поступать в Литературный институт имени А. М. Горького. Директор института Федор Васильевич Гладков, прочитав его стихи, желая и лицезрел, что Гамзатов плохо обладает русским языком, а написанный им диктант был таким пестрым от карандашных поправок, что казалось, будто на нем дрались воробьи, все же написал его фамилию посреди принятых.
Москва, Литературный институт открыли Гамзатову доселе неведомые сокровенны поэзии. Он по очереди влюблялся в различных стихотворцев: то в Блока, то в Багрицкого, то в Маяковского, то в Есенина, то в Пастернака, то в Цветаеву, в аварца Махмуда и немца Гейне. Но любовь к Пушкину, Лермонтову, Некрасову осталась навечно неизменной.
Русскую литературу Расул знал и обожал еще в детстве. Когда он был школьником, отец просил его читать аульчанам толстовского Хаджи-Мурата, тут же переводя его на аварский язык (старики тогда сказали, что человек не в мощах сделать такую честную книжку, что, наверно, ее сделал сам Господь). Расул учил наизусть сказки Крылова, по нескольку раз перечитывал Хамелеона Чехова, Деревню Пушкина в дивном переводе Гамзата Цадаса.Литературный институт Расул Гамзатов окончил в 1950 году. По его своим словам, тут, в Москве, он научился держать в руке перо, посиживать склонившись над белоснежной бумагой, обожать и оценивать святое чувство недовольства собой. Если к прекрасной аварской поэзии я прибавил желая бы три камушка, считает он, если в моих стихах есть столько огня, что его хватит для того, чтобы прикурить три папиросы, то всем этим я должен Москве, российской литературе, моим приятелям и учителям.