Что сообразил Пьер во время собственного нахождения в колонне пленных?

Толстой все сказал.
1) Понял ценность жизни:"Пьер, как это большею долею бывает, ощутил всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились."
2)Сообразил, что есть счастье:"То самое, чем он до этого мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не было. Эта разыскиваемая цель жизни сейчас не нечаянно не существовала для него только в истинную минутку, но он ощущал, что ее нет и не может быть. И это-то неименье цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время сочиняло его счастие."
3) Пришел к господу: "Он не мог иметь цели, поэтому что он сейчас имел веру, не веру в какие-нибудь правила, или слова, или идеи, но веру в живого, всегда ощущаемого Господа. До этого он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание Господа; и вдруг он узнал в собственном плену не словами, не рассуждениями, но конкретным ощущением то, что ему издавна теснее говорила нянюшка: что Бог вот он, тут, всюду. Он в плену вызнал, что Бог в Каратаеве более велик, безграничен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной."
4) Пришел к пониманию того, что у каждого есть право на свое сужденье( пришел к демократическим убеждениям): " в Пьере была новенькая черта, заслуживавшая ему размещение всех людей: это признание способности каждого человека размышлять, ощущать и глядеть на вещи по-собственному; признание невозможности словами разубедить человека. Эта легитимная необыкновенность каждого человека, которая прежде тревожила и раздражала Пьера, сейчас сочиняла базу участия и энтузиазма, которые он принимал в людях. Различие, время от времени совершенное противоречие взоров людей с своею жизнью и между собою, веселило Пьера и вызывало в нем саркастическую и смиренную улыбку."
5) "В практических делах Пьер внезапно теперь ощутил, что у него был центр тяжести, которого не было до этого...В нем сейчас появился арбитр, по каким-то неведомым ему самому законам решавший, что было нужно и чего не необходимо делать."