Главная идея Ганс Христиан Андерсен Девочка со спичкамиКак холодно было в

Главная мысль Ганс Христиан Андерсен Девченка со спичками
Как холодно было в этот вечер! Шел снег, и сумерки сгущались. А вечер был последний в году - канун Нового года. В эту прохладную и темную пору по улицам бродила малюсенькая нищая девченка с непокрытой головой и необутая. Правда, из дому она вышла обутая, но много ли было проку в громадных ветхих туфлях?

Туфли эти до этого носила ее мать - вот какие они были великие,- и девченка растеряла их сегодня, когда бросилась бежать через дорогу, ужаснувшись 2-ух карет, которые мчались во весь опор. Одной туфли она так и не отыскала, иную утащил какой-то мальчик, заявив, что из нее выйдет хорошая люлька для его будущих ребят.

Вот девочка и брела сейчас с босыми ногами, и ножки ее побагровели и посинели от мороза. В кармане ее старенького передника лежало несколько пачек серных спичек, и одну пачку она держала в руке. За весь этот денек она не продала ни одной спички, и ей не подали ни гроша. Она бродила голодная и продрогшая и так исстрадалась, бедняжка!

Снежинки садились на ее длинноватые белокурые локоны, прекрасно рассыпавшиеся по плечам, но она, право же, и не подозревала о том, что они прекрасны. Изо всех окон лился свет, на улице смачно благоухало жареным гусем - ведь был канун Нового года. Вот о чем она мыслила!

Наконец девочка отыскала уголок за выступом дома. Здесь она села и съежилась, поджав под себя ножки. Но ей стало еще холоднее, а вернуться домой она не отважна: ей ведь не удалось реализовать ни одной спички, она не выручила ни гроша, а она знала, что за это отец прибьет ее; к тому же, размышляла она, дома тоже холодно; они живут на чердаке, где гуляет ветер, хотя самые великие щели в стенках и заткнуты травой и тряпками. Ручонки ее совсем закоченели. Ах, как бы их согрел огонек малюсенькой спички! Если бы только она посмела вынуть спичку, чиркнуть ею о стенку и погреть пальцы! Девченка боязливо растянула одну спичку и... чирк! Как спичка вспыхнула, как ярко она загорелась!

Девченка прикрыла ее рукой, и спичка стала пламенеть ровным ясным пламенем, точно маленькая свечечка. Дивная свечка! Девченке почудилось, словно она посиживает перед большой железной печью с блестящими медными шариками и заслонками. Как славно горит в ней огонь, каким теплом от него веет! Но что это? Девченка протянула ноги к огню, чтоб погреть их, - и вдруг... пламя гаснуло, печка пропала, а в руке у девочки осталась обгорелая спичка.

Она чиркнула еще одной спичкой, спичка загорелась, засветилась, и когда ее блик свалился на стенку, стенка стала прозрачной, как кисея. Девочка увидела перед собой комнату, а в ней стол, покрытый белой скатертью и уставленный дорогим фарфором; на столе, распространяя удивительный аромат, стояло блюдо с жареным гусем, начиненным черносливом и яблоками! И

всего удивительнее было то, что гусь вдруг спрыгнул со стола и, как был, с вилкой и ножиком в спине, вперевалку заковылял по полу. Он шел прямо к бедной девченке, но... спичка гаснула, и перед бедняжкой опять встала непроницаемая, холодная, сырая стенка.

Девочка зажгла еще одну спичку. Теперь она сидела перед роскошной

рождественской елкой. Эта елка была еще выше и наряднее той, которую девченка увидела в сочельник, подойдя к дому одного богатого купца и заглянув в окно. Тыщи свеч горели на ее зеленых ветках, а разноцветные рисунки, какими скрашивают витрины магазинов, глядели на девочку. Малютка протянула к ним руки, но... спичка гасла. Огоньки стали уходить все выше и выше и скоро перевоплотился в светлые звездочки. Одна из их покатилась по небу, оставив за собой длинный пламенный след.

"Кто-то умер", - помыслила девченка, поэтому что ее не так давно погибшая ветхая бабушка, которая одна во всем мире обожала ее, не раз разговаривала ей: "Когда падет звездочка, чья- то душа отлетает к Господу".

Девченка опять чиркнула о стенку спичкой и, когда все вокруг осветилось, увидела в этом блистаньи свою старенькую бабушку, такую тихую и просветленную, такую добросердечную и нежную.

- Бабушка, - воскликнула девченка, - возьми, возьми меня к для себя! Я знаю, что ты уйдешь, когда погаснет спичка, исчезнешь, как теплая печка, как вкусный жареный гусь и удивительная великая елка!

И она торопливо чиркнула всеми спичками, оставшимися в пачке, - вот как ей хотелось удержать бабушку! И спички вспыхнули так ослепительно, что стало яснее, чем днем. Бабушка при жизни никогда не была такой прекрасной, таковой величественной. Она брала девченку на руки, и, озаренные светом и радостью, обе они вознеслись высоко-высоко - туда, где нет ни голода, ни мороза, ни ужаса, - они вознеслись к Всевышнему.

Морозным с утра за выступом дома отыскали девченку: на щечках ее играл румянец, на губках - усмешка, но она была мертва; она промерзла в заключительный вечер ветхого года. Новогоднее солнце осветило мертвое тельце девченки со спичками; она спалила практически целую пачку.

- Девченка желала погреться, - разговаривали люди. И никто не знал, какие чудеса она лицезрела, среди какой красы они совместно с бабушкой повстречали Новогоднее Счастье.