роль письма Татьяны? (роман Пушкина "Евгений Онегин"). напишите пожалуйста. я там

Казалось бы, что тут такового - герои романа пишут друг другу письма? Кажется, обычное дело. Но это только на 1-ый взор. Письма эти, резко выделяясь из общего текста пушкинского романа в стихах "Евгений Онегин", дают некие черты нравов героев, и даже сам создатель исподволь выделяет эти два письма: внимательный читатель сходу увидит, что тут теснее нет требовательно организованной "онегинской строфы", здесь - полная свобода пушкинского стиха. Письмо Татьяны к Онегину.. . Его писала молодая уездная дама (как известно, по-французски) , возможно, переступая через громадные нравственные запреты, сама пугаясь внезапной силы собственных эмоций: Я к для вас пишу - чего же боле? Что я могу еще сказать? Сейчас, я знаю, в вашей воле Меня презреньем наказать.. . Теснее в этих строчках - вся Татьяна. Гордость ее, ее понятие о приличиях мучаются от 1-го - ей приходится первой сознаваться в любви мужчине. И в глубине души Татьяна наверное была уверена во взаимности. Она подразумевает, что могла бы быть счастлива с иным, и в этом предположении есть толика настолько несвойственного ей кокетства; но здесь же стремительность эмоций в ней берет верх и выплескивается: Иной!. . Нет, никому на свете Не дала бы сердца я ...Резкий, внезапный переход на "ты" - наверное случайный, неосознанный. Почему?. . Татьяна тут - и в последующих строчках - максимально раскрыта, безусловно искренна. Она объясняет все полностью, ничего не скрывая, правдиво и прямо. И мы читаем такие, к образцу, строки: Представь: я тут одна, Никто меня не разумеет, Рассудок мой изнемогает, И молча погибать я обязана. Так вот что отыскивала она в Онегине!. . Осознание ...Онегин, с его светской ненужной присыщенностью, казался ей, юной деревенской девочке, человеком необыкновенным - а означает, способным ее осознать. Но Татьяна сама осознает кошмар своего поступка, .развратного в глазах света ( но не в ее собственных!) , и пишет: Кончаю! Ужасно пересчитать.. . Позором и страхом замираю.. . Но мне порукой ваша честь, И неустрашимо ей себя вверяю.. . Какая сила и простота в этих словах!. . И вновь - переход на "вы"... Очнулась, спохватилась, пожалела о собственной неустрашимой искренности ("ужасно перечесть"), но - ни единого слова не исправила. Вот она - Татьяна Ларина, героиня романа. Онегин не таков. Кстати, не надобно забывать, что Онегин в начале романа и в конце его - различные люди. Письмо пишет "второй Онегин", изменившийся за время путешествий, опять способный любить. Как и Татьяна, он переступает через неписаные законы публичной нравственности (пишет амурное письмо замужней даме!) : Предвижу все: вас обидит грустной тайны объяснены? , Какое горьковатое презренье Ваш горделивый взор изобразит!.. Здесь не быстрый юный порыв Татьяны, а глубочайшее чувство зрелого человека. Разумея, что он может испортить репутации Татьяны, Онегин ни в коей мере не ставит ее под удар, ничего не просит: Нет, поминутно созидать вас, Всюду следовать за вами" Улыбку уст, движенье глаз ловить влюбленными очами, - вот и все, о большем он не смеет сказать. Сейчас это - совсем другой человек. Прежний Онегин - тот самый, что отдал такую строгую отповедь Татьяне в парке - не смог бы полностью подчиниться такому чувству, не сумел бы так обожать. А этот - может: И, зарыдав у ваших ног, Излить мольбы, признанья, пени, Все, все, что выразить бы мог, А между тем притворным хладом Вооружать и речь и вздор.. . Онегин - не Татьяна. Он не может (и не смеет, и не имеет права! ) выразить по другому свою любовь. Он принуждён прикидываться. И в итоге герой признает себя побежденным: Но так и быть: я сам для себя Сопротивляться не в мощах боле; Все решено: Я в вашей воле И предаюсь моей доле. Заметим, что тут - практически дословное повторение письма Татьяны: "Все решено: Я в вашей воле", - пишет Онегин, а она: "Теперь, я знаю, в вашей воле... ".Быть "в чужой воле", зависеть от кого-то - и счастье и несчастье одновременно. Пушкин любит собственных героев, но не сожалеет их - они обязаны пройти трудный и тернистый путь нрав-ственного совершенство