Составить цитатную характеристику Остап-Андрий

Остап числился всегда одним из превосходнейших товарищей. Он изредка  предводительствовал иными в дерзких предприятиях - обобрать чужой сад либо огород, но зато он был всегда одним из первых, прибывавших под знамена  предприимчивого бурсака, и никогда, ни в каком случае, не выдавал собственных товарищей. Никакие нагайки и розги не могли вынудить его это сделать. Он был суров к иным побуждениям, не считая войны и разгульной гулянки; по крайней мере, никогда почти о ином не думал. Он был откровенен с одинаковыми. Он имел доброту в таком виде, в каком она могла только существовать при таком  нраве и в тогдашнее время. Он искренно был тронут слезами бедной мамы, и это одно только его смущало и заставляло вдумчиво опустить голову.

Меньшой брат его, Андрий, имел чувства несколько живее и как-то более развитые. Он учился охотнее и без напряжения, с каким обыкновенно принимается тяжкий и сильный характер. Он был изобретательнее собственного брата; почаще являлся предводителем довольно опасного предприятия и иногда с помощию  изобретательного разума собственного умел увертываться от наказания, тогда как брат его Остап, отложивши всякое попечение, скидал с себя свитку и ложился на  пол, вовсе не размышляя просить о помиловании. Он также кипел жаждою подвига, но совместно с нею душа его была доступна и другим ощущениям. Потребность любви вспыхнула в нем живо, когда он перешел за восемнадцать лет. Женщина чаще стала представляться жарким мечтам его; он, слушая философические диспуты, лицезрел ее поминутно, свежайшую, черноокую, нежную. Перед ним беспрерывно мерцали  ее сверкающие, упругие перси, теплая, великолепная, вся оголенная рука; самое платьице, облипавшее вокруг ее девственных и вместе сильных членов, дышало в  мечтах его каким-то неописуемым сладострастием. Он кропотливо укрывал от собственных товарищей эти движения страстной юношеской души, потому что в  тогдашний век было постыдно и безнравственно размышлять козаку о женщине и любви, не отведав битвы...Бледен как полотно был Андрий; видно было, как тихо шевелились уста его  и как он произносил чье-то имя; но это не было имя родины, либо мамы, или братьев - это было имя великолепной полячки.... Он был и  мертвый великолепен: храброе личико его, недавно исполненное силы и  непобедимого для жен очарованья, все еще выражало дивную красу.