Основная мысль творения,,Странствие Гулливера039;039;очень коротко!

Итак, первой остановкой оказывается для свифтовского героя страна Лилипутия, где живут очень маленькие люди. Теснее в этой, первой части романа, одинаково как и во всех следующих, поражает умение творца передать, с психической точки зрения абсолютно точно и достоверно, чувство человека, находящегося среди людей (либо созданий), не схожих на него, передать его ощущение одиночества, заброшенности и внутренней несвободы, скованность именно тем, что вокруг все иные и все иное.

В том подробном, неспешном тоне, с каким Гулливер рассказывает обо всех бессмыслицах, несуразностях, с какими он сталкивается, попав в страну Лилипутию, сказывается изумительный, роскошно-затаенный юмор.

Сначала эти странноватые, невозможно махонькие по размеру люди (соответственно настолько же миниатюрно и все, что их окружает) встречают Человека Гору (так нарекают они Гулливера) довольно вежливо: ему предоставляют жилище, принимаются особые законы, которые как-то упорядочивают его общение с местными жителями, с тем чтобы оно протекало одинаково гармонически и неопасно для обеих сторон, обеспечивают его кормлением, что тяжело, ибо рацион незваного гостя в сопоставленьи с их своим грандиозен (он равен рациону 1728 лилипутов!). С ним вежливо разговаривает сам правитель, после оказанной Гулливером ему и всему его государству подмоги (тот пешком выходит в пролив, отделяющий Лилипутию от примыкающего и злобного страны Блефуску, и приволакивает на веревке весь блефусканский флот), ему жалуют титул нардака, самый высокий титул в государстве. Гулливера знакомят с обычаями страны: чего, к примеру, стоят упражнения канатных плясунов, служащие методом получить освободившуюся должность при дворе (уж не отсюда ли позаимствовал изобретательнейший Том Стоппард идею собственной пьесы Прыгуны, или, по другому, Акробаты?). Описание обрядного марша меж ног Гулливера (еще одно веселье), ритуал присяги, которую он приносит на верность государству Лилипутия; её текст, в котором особое внимание направляет на себя 1-ая часть, где перечисляются титулы могущественнейшего императора, отрады и кошмара вселенной, все это беспримерно! Особенно если учитывать несоразмерность этого карлика и всех тех эпитетов, которые сопровождают его имя. Дальше Гулливера посвящают в политическую систему страны: оказывается, в Лилипутии есть две враждующие партии, знаменитые под заглавием Тремексенов и Слемексенов, отличающиеся друг от друга только тем, что любители одной являются приверженцами низких каблуков, а иной больших, при этом между ними происходят на этой, бесспорно очень означаемой, почве жесточайшие раздоры: утверждают, что высочайшие каблуки всего более согласуются с древним муниципальным укладом Лилипутии, но император постановил, чтоб в правительственных учреждениях употреблялись только низкие каблуки. Ну чем не реформы Петра Большого, споры условно воздействия которых на последующий российский путь не стихают и по сей денек! Еще более значительные обстоятельства вызвали к жизни ожесточеннейшую войну, которую водят меж собой две великие империи Лилипутия и Блефуску: с какой стороны разбивать яйца с тупого конца либо же совершенно напротив, с острого. Ну, очевидно, Свифт ведет речь о современной ему Великобритании, разбитой на сторонников тори и вигов но их противоборство кануло в Лету, став принадлежностью истории, а вот примечательная аллегория-иносказание, выдуманная Свифтом, жива. Ибо дело не в вигах и тори: как бы ни величались определенные партии в определенной стране в конкретную историческую эру свифтовская аллегория оказывается на все времена. И дело не в аллюзиях писателем угадан принцип, на котором от века все строилось, строится и строиться будет.