соченение на тему ( почему я хлчется дружить с Лёшай михайловым

Деянья рассказа происходит в Новейшей Деревне, которая размещена около городка Ленинграда.
Рассказ написан в 1942 году. Пантелеев обрисовывает ноябрь первого года войны, грозный и ужасный период блокады Ленинграда. Ленинград представлял собой страшащее зрелище. В городе царствовали голод и холод, его непрерывно бомбили. Но город выстоял. Почти все поменялось в жизни Новейшей Деревни с приходом войны. Военные деяния сразу изменили вид деревни. Около их дома за огородами был пруд. На том берегу пруда в маленькой рощице стояла зенитная батарея. Практически каждую ночь батарея открывала огнь по германским бомбардировщикам. От этого огня в домах издавна уже не осталось ни 1-го стекла окна были заколочены дощечками либо доской, либо заткнуты подушками. Можно сказать, что деревенские обитатели оказались в конкретной близости от фронта.
Поменялись интересы мальчиков и их поведение. Деревенские ребятишки великолепно понимают, что такое война. Появление истинной зенитной батареи в их деревне производит сильное воспоминание, ребята живо выясняют про устройство и работу батареи во всех подробностях. Мальчишки разумеют всю суровость законов военного времени. Они считают, что обязаны нести такую же ответственность за свои поступки, как взрослые мужчины. Детки разумеют, что их ребяческая неосторожность чуток не стала причиной трагедии, они готовы понести наказание за эту выходку. Леша на сто процентов осознаёт свою вину и понимает взрослые законы войны, он не злится на Вдовина за то, что тот сказал зенитчикам его адресок; он понимает, что его проделка заслуживает сурового военного суда, трибунала. Война принуждает малышей становиться взрослыми, в полной мере нести ответственность за последствия собственных по-ребячески не продуманных поступков: Он ощущал себя вправду виноватым. Самое же сильное чувство пожалуй, это чувство ждущего позора: А мысль о том, что судить его будут в Военном суде как какого-нибудь разведчика либо предателя, совершенно убивала его. Во время войны не было большего оскорбления, чем порицание в сочувствии либо подмоги вргам
Помоему как то так... Я издавна не перечитывала