Короткое изложение творению "Путешествие Гуливера"

Странствия Гулливера творение, написанное на стыке жанров: это и интересное, чисто романное повествование, роман-путешествие (никак, вобщем, не слащавое, которое в 1768 г. обрисует Лоренс Стерн); это роман-памфлет и сразу роман, носящий отчётливые черты антиутопии жанра, который мы привыкли полагать принадлежащим необыкновенно литературе XX столетия; это роман со столь же отчётливо выраженными элементами фантастики, и буйство свифтовского воображения воистину не знает пределов. Будучи романом-антиутопией, это и роман в полном смысле утопический тоже, в особенности его заключительная часть. И наконец, бесспорно, следует направить внимание на самое основное это роман пророческий, ибо, читая и перечитывая его сейчас, прекрасно отдавая для себя отчёт в бесспорной конкретности адресатов свифтовской нещадной, едкой, убийственной сатиры, об этой конкретике задумываешься в заключительную очередь. Поэтому что все то, с чем сталкивается в процессе своих путешествий его герой, его необыкновенный Одиссей, все проявления человеческих, скажем так, странностей тех, что растут в странности, носящие нрав и государственный, и наднациональный тоже, характер глобальный, все это не только не умерло вкупе с теми, против кого Свифт направлял собственный памфлет, не ушло в небытие, но, как досадно бы это не звучало, поражает собственной актуальностью. А стало быть удивительным пророческим подарком творца, его умением выудить и воссоздать то, что принадлежит людской природе, а поэтому носит нрав, так сказать, непреходящий.

В книге Свифта четыре доли: его герой совершает четыре путешествия, общая длительность которых во медли сочиняет шестнадцать лет и семь месяцев. Выезжая, поточнее, отплывая, всякий раз из полностью конкретного, реально имеющегося на хоть какой карте портового городка, он неожиданно попадает в какие-то необычайные страны, знакомясь с теми характерами, образом жизни, прозаическим укладом, законами и традициями, что в ходу там, и рассказывая о своей стране, об Англии. И первой таковой остановкой оказывается для свифтовского героя страна Лилипутия. Но сначала два слова о самом герое. В Гулливере соединились воедино и некие черты его создателя, его мысли, его представления, некоторый автопортрет, но мудрость свифтовского героя (или, точнее, его здравомыслие в том фантастически абсурдном мире, что обрисовывает он всякий раз с неподражаемо серьёзно-невозмутимой миной) смешивается с простодушием вольтеровского Гурона. Именно это простодушие, эта странноватая наивность и дозволяет Гулливеру настолько обострённо (то есть столь любознательно, настолько точно) схватывать всякий раз, оказываясь в бешеной и чужой стране, самое главное. В то же время и некая отстранённость всегда чувствуется в самой интонации его повествования, смирная, медленная, несуетная ироничность. Будто он не о собственных хождениях по мукам рассказывает, а взирает на все происходящее как бы с временной дистанции, причём довольно большой. Одним словом, иной раз появляется такое чувство, словно это наш современник, некоторый неведомый нам превосходный писатель водит свой рассказ. Смеясь над нами, над собой, над людской природой и человечьими характерами, каковые видятся ему постоянными. Свифт ещё и поэтому является современным писателем, что написанный им роман кажется принадлежащим к литературе, которую именно в XX столетии, причём во 2-ой его половине, окрестили литературой вздора, а на самом деле её истинные корешки, её начало вот тут, у Свифта, и тотчас в этом смысле писатель, живший два с половиной века тому вспять, может дать 100 очков вперёд современным классикам конкретно как писатель, изощрённо обладающий всеми приёмами абсурдистского письма.

О проекте

Короткое изложение творению "Путешествие Гуливера"

Добро пожаловать!