напишите пожалуйста образ снегурочки из пьесы островского?

Трудность, и большая, содержится в том, что фольклоризм Снегурочки скрывает в для себя огромное количество загадок и тайного смысла. Это всегда озабочивает и обвораживает, в этом непреходящая ценность и сила искусства, его вечная актуальность и новизна.

Возьмем принятое жанровое определение Снегурочки  весенняя сказочка. Вроде бы все ясно, но, взыскательно разговаривая, неверно: перед нами разворачивается никак не сказочное действо желая бы поэтому, что заканчивается оно погибелью основных героев, что традиционной басне никак не характерно. Это незапятанной воды мифология, увиденная через толщу веков, понятая и обработанная художниками XIX столетия. Еще точнее сюжет Снегурочки можно было бы обозначить как древний календарный миф, насыщенный позднейшими текстами обрядового, песенного, эпического содержания, сохранившими если не полностью, то отчасти черты архаического взора на мир, на место и роль человека в космоприродном универсуме.

Кстати, и то, что мы по повадке нарекаем народной басней о растаявшей под лучами летнего солнца девченке, вылепленной из снега,  тоже не сказка. Заметим в скобках: сюжет о Снегурочке стоит домом в классическом сказочном репертуаре, он практически не имеет вариантов и очень короток, быстрее подсказывает притчу о закономерном наказании за пренебрежение к правилам поведения, обусловленным законами природы, и нежизнеспособности искусственного, неестественным образом сделанного вопреки законам жизни.

Основное в сюжете пьесы и оперы  мысль гармонии человека и природы, преклонение перед красой ?окружающего мира и необходимостью законов природной жизни. Все это, по идеи многих представителей российской интеллигенции XIX в., когда-то было характерно человеческому сообществу и потеряно с приходом цивилизации западноевропейского, урбанического типа. Сейчас видно, насколько сильна была в российском обществе ностальгия по идеальному прошлому и как это опиралось на отличительное для Рф рвение выяснить свои корешки, откуда что есть вульгарно, осознать и осмыслить себя теперешнего через свое прошедшее  историческое и мифологическое, оздоровить и поправить современное сообщество через воззвание к заветам старины седоватый.

Не дотрагиваясь авторского замысла и сугубо проф приемов композиторского творчества, ?ограничусь несколькими комментами к фольклорно-этнографическим реалиям, отраженным в либретто оперы Н. А. Римского-Корсакова.

Отдельные детали, повороты сюжета, мотивировки, воспринимаемые нынче как второстепенные, а то и просто странные, на самом деле оказываются очень главными и помогают проникнуть в глубины народного мировоззрения, осознать символику и логику поступков действующих лиц оперы.

Несколько раз упоминается в пьесе и либретто Красноватая горка. Сначала тут появляется Весна, позже сюда отправляются водить хороводы молодые берендеи  девицы и юноши. На Красноватой горке встречает Купава Мизгиря и влюбляется в него.

Это, окончательно, не случайно. Во-первых, издавна конкретно на возвышенностях, холмах девицы кликали весну, отправляясь туда напевать веснянки и встречать прилет птиц. Красноватой горкой именовалось, а кое-где до сих пор величается 1-ое вешнее гулянье молодежи на улице после зимних избяных посиделок. Красноватой горкой именуют и первое воскресенье после Пасхи, оно считается счастливым деньком для бракосочетания. Ярилина гора Снегурочки, можно сказать, перенимает эстафету Красной горки, реализуя ее супружескую, эротическую направленность и усиливая мотивы расцвета производительных сил природы, урожайности земли.

В Снегурочке искрометно отражено мифологическое представление о постоянном круговороте жизни и жестких законах природы: всему отведено свое время, все с неизбежностью рождается, спеет, ветшает и помирает; за зимой должна наступить весна, на смену которой непременно придет лето, потом в взыскательной очередности осень и зима. Таковой порядок есть условие постоянного существования Вселенной, человека и культуры. Нарушение порядка и правильного хода вещей, вмешательство в раз и навечно закоренелый поток жизни чревато трагическими событиями  и в сфере естественных явлений, и в доле человека. Но многовековый опыт показывал, что гладкого, спокойного перехода из 1-го состояния в иное фактически не бывает, срывы и нарушения неминуемы, поэтому большая миссия человека содержится не только в взыскательном следовании заведенному порядку, но и в возрождении утраченного баланса.

В языческие времена, как, вобщем, и в более недалёкие к нам, сильным ме?ханизмом регули?рования жизненных процессов бы?ли ритуалы и обрядовые комплексы, в состав которых непременно входили жертво?приношения.

.

.