Каким гражданином был Радищев?

Александр Николаевич Радищев родился в 1749 году в семье обеспеченного помещика, детство провёл в имении Немцове под Калугой.

Александр Радищев был первенцем в семье Николая Афанасьевича Радищева (17281806), сына стародубского полковника и крупного землевладельца Афанасия Прокопьевича.

Детство провёл в отцовском имении в сельце Немцово Боровского уезда Калужской губернии. В начальном обучении Радищева воспринимал, по-видимому, непосредственное роль его отец.Как было принято в то время, российской грамоте ребёнка учили по часослову и псалтырю. К его 6 годам к нему был приставлен учитель французского, но выбор оказался безуспешным: учитель, как потом узнали, был беглый солдат. Скоро после открытия Московского института, около1756 года, отец повёз Александра в Москву, в дом дяди по мамы . Здесь Радищев был поручен заботам очень превосходного француза-гувернёра, прежнего советчика руанскогопарламента, бежавшего от преследований правительства Людовика XV. Дети Аргамаковых имели возможность заниматься на дому с докторами и преподавателями институтской гимназии, потому нельзя исключить, что Александр Радищев приготовлялся тут под их управлением и прошёл, желая бы отчасти, программку гимназического курса.

За время, проведенное в Германии, в Липецком институте где его обучали праву,Радищев колоссально расширил собственный кругозор. Кроме фундаментальной научной школы, он воспринял идеи передовых французских просветителей, труды которых в громадной ступени подготовили почву для разразившейся через 20 лет буржуазной революции.

Из друзей Радищева особенно примечателен Фёдор Ушаков по тому великому влиянию, какое он оказал на Радищева, написавшего его Житие и напечатавшего некие из сочинений Ушакова. Ушаков был человек более опытнейший и зрелый, ежели иные его сотоварищи, которые и признали сходу его авторитет. Он служил для иных студентов образцом, руководил их чтением, внушал им твёрдые высоконравственные убеждения. Здоровье Ушакова было расстроено ещё до поездки за границу, а в Лейпциге он ещё разладил его, частично нехорошим кормленьем, частично чрезмерными занятиями, и захворал. Когда доктор объявил ему, что завтра он жизни теснее не будет причастен, он твёрдо повстречал смертный приговор. Он простился с своими друзьями, позже, призвав к себе 1-го Радищева, передал в его распоряжение все свои бумаги и произнес ему: помни, что нужно в жизни иметь управляла, чтобы быть блаженным. Заключительные слова Ушакова неизгладимой чертой ознаменовались на памяти Радищева.

Базы мировоззрения Радищева были заложены в самый ранний период его деятельности. Возвратясь в 1771 году в Петербург, он спустя пару месяцев прислал в редакцию журнальчика Живописец отрывок из собственной будущей книжки Странствие из Петербурга в Москву, где тот и был неизвестно написан. Через два года был издан перевод Радищева книжки Мабли Размышления о греческой истории. К этому периоду относятся и другие работы писателя, такие как Офицерские упражнения и Ежедневник одной недели.

Представление о том, что Радищев  не писатель, а общественный деятель, отличавшийся удивительными искренними свойствами, стало складываться сходу после его погибели и, по сути, определило его дальнейшую посмертную судьбу.

Философские воззрения Радищева несут на себе следы воздействия разных направлений европейской мысли его медли. Он управлялся принципом реальности и материальности (телесности) мира, утверждая, что бытие вещей самостоятельно от силы познания о их и существует по для себя. Согласно его гносеологическим мнениям, основанием всего природного зания является опыт. При этом чувственный опыт, будучи главным источником зания, находится в согласье с опытом мудрым. В мире, в котором нет ничего опричь телесности, своё место занимает и человек, существо настолько же телесное, как и вся природа. У человека особенная роль, он, по Радищеву, представляет собой высшее проявление телесности, но в то же время неразрывно связан с животным и растительным миром. Мы не унижаем человека,  утверждал Радищев,  находя сходственности в его сложении с другими тварями, показуя, что он в существенности следует одинаковым с ним законам. И как иначе-то быть может? Не веществен ли он?