помогите по литер пж 15 баллов((((((( приготовить извещенье о сборнике

Большому писателю подфартило стать классиком ещё при жизни. Его признали как интеллектуалы, так и обычной народ. Ко деньку рождения большого литератора АиФ вспоминает, каким его знали современники.

1 апреля 1809 года в церковной книге местечка Большие Сорочинцы, что в Миргородском повете Полтавской губернии, появилась запись: У помещика Василия Яновского родился отпрыск. Окрещён именем Николай. Потом этого сына назовут большим великорусским писателем. Не много ли величия в одной фразе? Нет, если учитывать, что этого малыша мы знаем как Гоголя.


Его признавали большим ещё при жизни, что само по себе редко. Но, когда во воззрении сходятся интеллектуалы и обычный народ, это воистину уникально. Вот реплика современника Николая Васильевича, историка и публициста Константина Аксакова: Гоголь  это российский Гомер!

А вот иной случай. Гоголь, заказывая очередной головной убор, старый оставил по забывчивости в лавке. Приказчики, окончательно же, примеряли щегольскую белоснежную пуховую шапку. И всем она оказалась велика.

 Должно, очень умный человек... Такая уж широкая голова,  судачили купцы.

 Так ещё б ему не быть умным, коли такие книжки пишет!  ответили более грамотные и выставили ветхую шапку Гоголя на витрину как образец того, какие люди к ним заходят.

Гоголь  как русский мат. Его знают, его любят, но стыдятся признаться в собственной любви. Спасибо Достоевскому, который сказал: Все мы вышли из "Шинели" Гоголя. Подразумевалось, что Николай Васильевич нашёл тип маленького человека, которого надеется жалеть только за то, что он твой брат. Конкретно это и стало считаться главной наградой Гоголя, а основным признаком российской литературы как такой  поиски справедливости и запредельный гуманизм.

На самом деле Гоголь от гуманизма далёк. Тем более далёк от справедливости. Вероятно, тому виной глубочайшее и несколько странноватое религиозное чувство. Садись, Кукубенко, одесную Меня!  произнесет ему Христос. Это из Тараса Бульбы. Казак Кукубенко, заметим, за пару страничек до этой высокодуховной сцены зверски искрошил в капусту как минимум с десяток иных христиан. Правда, католиков.