ПОЖАЛУЙСТА И СРОЧНА НУЖЕН Короткий ПЕРЕСКАЗ ГЛАТКОВ ПОВЕСТЬ О ДЕТСТВЕ 7-12 главы

Бабушка и дедушки каждый денек молились. Слушая их, я сообразил, что Бог у их был разный. Бабушкин был простой и понятный мне, он существовал всюду и доброта его жила в каждом созданье, одушевленном либо нет. Дедушкин был злым и наказывал за каждое преступленье и целыми деньками только и делал, что высматривал человеческие проступки, чтобы позже утонченно наказать за совершенный грех.

Бабушка каждый денек молилась по-новенькому, и слова эти было приятно слушать, в них практически не было просьб, а больше славословия. Она и в жизни нередко говорила с Богом. Дедушкино утро начиналось с одних и тех же молитв, которые я выучил назубок и каждый раз разыскивал ошибку в дедовых словах, указывая ему на их. Тот жаловался и скоро отыскал, за что мне отомстить.

Дед покупал новый дом, более комфортный, но тоже полный постояльцев. Необыкновенно мне приглянулся Хорошее Дело, считавшийся в доме нахлебником. Сначала он не хотел разговаривать со мной, но, услыхав сказ моей бабушки, переменил мнение и мы подружились. Я нередко ходил к нему в гости. Хорошее Дело был химиком, желая в доме нарекали его чернокнижником, и дед наказывал меня за каждый визит в его комнату. В итоге дед выжил моего друга, соврав, что комната нужна моей матери. Так и завершилась моя дружба с этим дивным человеком, одним из тех людей, что остаются чужими в родной стране.

После Хорошего Дела я сдружился с дядей Петром. Единожды мы с братьями хотели украсть щенка у соседа и они предложили мне отвлечь его, плюнув на плешину. В итоге я был словлен и отведен на воспитание к деду, а братья игрались на улице. Дядя Петр довольствовался моему поступку, и стал мне досаден. Конечно мы рассорились, когда я сдружился с тремя соседскими ребятами. Дружба наша выдержала до момента, пока не вызнал их дед полковник. Меня наказали. Петр считал, что я обязан был побить и ребят за происшедшее. Он не мог терпеть все господское. Вскоре он покончил с собой, а мы узнали, что он заходил в банду, грабившую церкви.

Приехала мама. Дед был не рад ей. Бабушка заступалась. В тот денек я в первый раз увидел, как дед ее обнял. И от этой картины стало так тепло на душе, что я, рыдая от радости, бросился к ним. Расчувствовавшийся дед позволил матери остаться. Дед желал сам избрать дочери жена и выдать ее замуж. Она сопротивлялась, но когда выяснила, что дед лупит заступающуюся бабушку, то переменила сужденье. С тех пор в доме нередко собирались неизвестные люди. Но выбор деда не приглянулся маме, и в доме вспыхнул очередной скандал.

После скандала мать сделалась хозяйкой в доме, казалось, вытеснив деда. Супруга она решила избрать по собственному желанию, и теперь нередко по вечерам уезжала, разряженная. Меня обусловили в школу, но местные порядки мне не приглянулись. А позже я заболел оспой и долго лежал в брожу на чердаке, связанный бинтами. Каждый денек прибывала бабушка и говорила мне о мамы с отцом, их женитьбе, моем рождении и как дядья Миша с Яковом желали сжить отца со свету. Единожды, напившись, они столкнули его в прорубь и колотили сапогами по рукам, чтобы не держался за края полыньи. Отец кое-как выкарабкался потом, а в милиции произнес, что упал в воду сам.

Однажды я пробудился здоровым и поторопился спуститься к мамы. Около двери ноги отказали, и я вполз в комнату. Все переполошились, а неизвестная досадная старуха начала давать указания, как меня лечить. Я спросил о ней, и дед ответил, что это еще одна моя бабушка. А мать пододвинула одного из гостей, офицера Евгения Максимова, и представила его как моего отца. Новые родственники мне не понравились. Скоро мама вышла замуж и уехала в Москву. Осенью дед продал дом матери необходимо было приданое. Мы переехали в подвал и дед произнес, что с этих пор каждый обязан кормиться за свои средства. Так мы прожили два года, пока не приехали отчим с мамой. Отчим промотал приданое, но всем говорил, как сгорело его имение со всем благом. Мы с бабушкой переехали к отчиму. Здесь тоже были ссоры, в школе меня не любили из-за бедной одежды. У мамы родился уже один отпрыск, второго она ожидала. Единожды они скандалили, и я увидел, как отчим лупит ее, беременную, ногой в грудь. Я поймал ножик и стукнул его в бок.