Почему свою статью о Пришвине Маршак назвал "Сила жизни""

Сила жизни

В богатой российской литературе не так-то просто занять выдающееся место, открыть новую - свою - страничку.

Это писательское счастье в полной мере выпало на долю Миши Михайловича Пришвина.

Тому, кто прошел скрытой тропою через пришвинский зеленый мир, полный света и ветра, земля теснее никогда не покажется ни мертвой, ни ежедневной.

Такая сила жизни была у этого человека, что даже самые краткие записи натуралиста, страницы из "календаря природы" преобразовывались у него в лирические стихи, а наброски - в поэмы.

Впрочем, такие определения, как очерк, рассказ, поэма, не очень-то подходят для Пришвина.

Он нашел свою форму выражения идей и эмоций. И уж если как-нибудь называть эту форму, то разве что "пришвинской".

В самом деле, у кого отыщешь такое диковинное и диковинное сочетание четких, деловитых наблюдений над жизнью природы с поэтической выдумкой, с воображением неустрашимым, щедрым и конкретным?

В даровании Пришвина поэт объединился с землепроходцем, с неутомимым путешественником, путешествующим по просторам родной земли, с опытным наблюдателем и зорким охотником, умеющим приносить из лесу двойную добычу - в охотничьей сумке и в памяти.

Мудрый и памятливый художник, он сохранил в душе до последних собственных дней первоначальную свежесть чувства, неуемное любопытство и алчность к новенькому. А новое он умел находить во всем, что его окружало.

Недаром же он разговаривал: "...каждый год весна прибывает не таковой, как в прошлом году, и никогда одна весна не посещает точно таковой, как иная"1.

Не повторялись в его книгах и люди. А сколько их встретил он на собственных нескончаемых дорогах, сколько разнообразного умения и опыта, скопленного людьми порознь и вместе, довелось ему приметить за годы странствий.

Денек за деньком, год за годом обретал он, точно драгоценные клады, слова и присловья, которые так метко и точно передают своеобразие создавшего их народа.

Язык в книжках Пришвина так же причудлив, богат и одухотворен, как и открытая им природа.

Нам, современникам, досталось на долю счастье знать этого чудесного писателя как товарища и друга.

Но нет сомнения в том, что встречи с Пришвиным, таким живым и молодым в каждой оставленной им строке, будут без конца удивлять, радовать, обогащать и поколения, идущие нам на смену".

То, что было по-истинному живым, никогда не станет мертвым.

Маршак считает счастьем писателя,если  прошел скрытой тропою сквозь  зеленоватый мир, полный света и ветра, земля теснее никогда не покажется ни мертвой, ни ежедневной.

По мнению Маршака у Пришвина была громадная  сила жизни и любовь к природе, поэтому  самые короткие записи натуралиста, страницы из "календаря природы" превращались у него в лирические стихи, а наброски - в поэмы.

Язык в книгах Пришвина так же причудлив, богат и одухотворен, как и открытая им природа.